ЛИТЕРАТУРНАЯ ПАРОДИЯ (подражание М.Зощенко) БУДНИ КОММУНАЛКИ НАКАНУНЕ 8 МАРТА
Приближалось красное число в календаре. День как день, только красный - праздник, значит. Праздники принято праздновать. То есть выпить и закусить. Выпить - это понятно всем. Закуски обыкновенно дамы (супружницы наши, жёны, по-простому) выставляют, готовят, значит. А тут такое дело... Праздник-то женским зовётся, к тому же ещё и международным. Это же, как торжественно назвали - международный женский день! Видать, всех мужиков в этот день решили озадачить. Во всём мире, а не только в масштабах нашей коммуналки. Что же, теперь надо думать, как закуску организовать, чтоб не ударить лицом в грязь перед нашими дамами (жёнами, по-простому) и перед мировой общественностью, значит. Собрались на кухне местные коммунальныее мужики - Фёдор, Ванька косой (один глаз ему жена выбила нечаянно), Степан Федосеевич и Гришка-слесарь (служит в ЖЭКе). Ну, и я, конечно. Скинулись по трёшнику. Хватит, наверное, а нет - добавим. Договорились, кто, что притащит из продуктов. Как готовить пока не обсуждали, там видно будет. Справимся как-нибудь. И вот накануне красного дня обратно собрались на кухне. Гришке-слесарю, как виртуозно владеющему инструментом, доверили разделать рыбу и пожарить, стало быть. Фёдору (он парикмахер) ощипать и сварить курицу. Степану Федосеевичу, как самому старейшему и уважаемому, пирог испечь. Ваньке, как холостяку на данном этапе жизни доверили быть на подхвате у всех нуждающихся. Ну, а я общее руководство, значит. И закипела работа. А как же - или мы не мужики! Мужики, они всё могут, даже... Курица у Фёдора летала, как и положено птице, по всей кухне, не желая расставаться со свои прикрытием (перьями, значит), пока синяя и грязная не свалилась прямиком в кастрюлю с кипятком и пачкой соли. Там она и успокоилась. Вечно пьяный Гришка-слесарь промазал мимо соскользнувшей огромной рыбины и всадил топор в Ванькин стол, разделив его на два. Рыбу общими усилиями поймали и распилили ножовкой на пять кусков по числу мужиков. Дамы, супруги (жёны, значит) вряд ли нашу рыбу станут кушать. Правда, после жарки чешуя куда-то свалила, но выглядела она не очень. Трудней всех пришлось Степану Федосеевичу. Он видел как-то, как его благоверная пекла пироги, но как на грех никак не мог вспомнить подробности. Целые яблоки упрямо выскакивали из готового теста. Втроём кое-как их завернули и оторвали руки Федосеевича от кастрюли с тестом. Дали тесту подойти, а Федосеевичу отойти и смахнуть, наконец, струящийся по лицу и рисующий узоры на тесте пот. День пролетел в один момент. Хватились, а любительские всеми сосиски кот Ваньки, вечно голодный и похабно прожорливый спер из авоськи под шумок... Хлеб, конечно, не тронул, зараза. Ну, что же, и хлеб - закуска, ежели другой нет. Была бы выпивка, а выпивка была! С праздником, уважаемые международные женщины! За ваше здоровье!
Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
Эту историю я услышала в поезде. По роду своей деятельности мне часто приходится мотаться по городам и весям в поисках сенсации и прочего журналистского материала. Много времени приходится проводить в поездах и самолётах, но больше в поездах. Вы не задумывались, почему в поезде люди часто рассказывают незнакомым попутчикам свои горести и радости? Не случайно же известные классики Ильф и Петров назвали вокзалы зоной отчуждения.… В поезде есть какая – то магия, толкающая людей на откровения с незнакомцами. То, что они тщательно скрывают от своих близких и не очень, здесь вырывается на свободу. Я возвращалась из командировки в Россию. Попутчицами моими по купе были две немолодые уже женщины лет за пятьдесят. Одна в тёмной одежде и с заплаканными глазами явно возвращалась с похорон достаточно близкого человека. Другая женщина гостила у детей и внуков. Та, что гостила, по доброте душевной, пыталась отвлечь скорбящую попутчицу от её воспоминаний, рассказывая о своих детях и, особенно, внуках. Обе были очень взволнованы впечатлениями, и спать, видимо, не собирались. Думая, что я давно сплю (время было позднее, а молодые, как известно, проблем со сном не имеют), они тихо очень беседовали о своём…
Я, набегавшись за день, под тихий разговор и перестук колёс начала уже дремать, как вдруг мой охотничий инстинкт сделал стойку, и я услышала начало истории. Машинально включила диктофон и приготовилась слушать…. Вам передаю эту жизненную историю слово в слово, как она была рассказана, только имена, на всякий случай, изменила… “… Со своей любовью я впервые встретилась очень давно. Мне тогда было семь лет, а ему одиннадцать. Наши родители были родственниками: мой отец и его мать были братом и сестрой, т.е. мы были кузенами, как говорили в старину…. Дело было через несколько лет после войны, мои родители и я ехали в гости в город Алма-Ата. Ехали очень долго, больше недели, до сих пор помни свои впечатления: казашки, подносы с рыбой, пуховые платки, а особенно – поле маков за окном поезда на всём пространстве, куда только доставал глаз. Наши отцы были военнослужащими, воевали, мама моя познакомилась с отцом на фронте… Помню, был он, Алёша, худеньким голубоглазым мальчиком, очень подвижным. Когда вечером наши родители отправились в городской театр, Алёша построил меня и своего младшего брата , и мы маршировали, а он командовал: “Ать-два, солдатушки, браво, ребятушки!” Второй раз мы встретились, когда мне уже было шестнадцать. Родители отправили меня к тётке, что жила у Азовского моря в собственном доме. Алёшина семья к тому времени построила там дом. Его мать и моя тётя Надя были родными сёстрами. Я тогда была очень серьёзной девочкой, училась в физико-математической школе и очень небрежно в разговоре с Алёшей, на ту пору студентом Металлургического института, манипулировала такими словами, как алгебра-логика, интегралы и дифференциалы…. Помню, после незаконченной партии в шахматы он повёз меня на велосипеде к тёте Наде на одну из соседних улиц. Ехать на раме было очень неудобно, дорога неровная, я всю дорогу боялась упасть в канаву. Он, вспоминая это много лет спустя, говорил, что помнит, как взволновала тогда его наша невольная близость, какая-то смесь братской и иной любви. Алёша тогда уже был юношей, а я в свои шестнадцать больше, чем на тринадцать, не выглядела со всеми своими розовыми щёчками, льняными волосиками до плеч и кукольными платьицами, что с любовью шила мне мама. Третья наша встреча была началом нашей только ещё зарождающейся любви. Через три года я опять приехала к тёте на море. Погода в июне была совсем не пляжная, я скучала и решила вернуться домой, предварительно поменяв билет на самолёт. Была суббота, и моя хитрая тётя отвела меня к Алёше под предлогом, что ей некогда было везти меня в кассы. Сама я город знала плохо, нужен был провожатый. 19 лет не 16, - согласитесь, разница большая. Пока мы ехали через весь город, разговаривая и всё больше сближаясь, выглянуло солнышко. И Алёша предложил мне не спешить улетать. Гуляли мы до поздней ночи.… Никогда раньше не приходилось мне гулять с юношей вдоль моря по песку и под луной. Влюбилась я тогда так, как мне, влюбчивой натуре, никогда раньше не приходилось… Вернувшись домой, размечталась о том, о чём обычно мечтают невинные девушки, а пока писала письма. Получала нежные ответы со словами “птенчик” и тому подобными нежностями. Так прошел год. Жизнь продолжалась. Я училась, он работал. У меня были друзья-ребята, у него – девушки…
Прошёл год, я ужасно скучала и рвалась к нему. В то время один из моих друзей захотел поехать на море. Я зачем-то предложила поехать со мной. Я тогда была таких передовых взглядов, что ничего предосудительного в нашей поездке к родственникам не видела. Что-то вроде вызова предрассудкам. Где-то в глубинах души, видимо, таилась исконная женская хитрость: увидит любимый, какой у меня красивый друг, заревнует и подвинется к решительным шагам. Да и просчиталась наивная душа. Родственники решили, что это мой жених, а Алёша обиделся, как я потом узнала, но вида не подал, а встретился с нами в обществе девушки, которая мне ужасно не понравилась. И тогда обиделась я. Время шло, тот злополучный друг-красавец, став военным, предложил мне руку и сердце. У меня в семье были нелады. Родители расходились, были скандалы. Хотелось сбежать от всего того, что было, и начать новую жизнь на новом месте, забыв старое, раз уж так получилось. Уехала я к месту службы мужа и начала новую жизнь. Сына родила, на удивление родне, не сразу после свадьбы, а только через год. И удивительное дело – сыночек мой, вылитая я, был с фиалковыми глазами, которые потом стали голубыми, как у Алёши. Это при том, что и у меня и у мужа глаза карие. Я потом узнала примету: о ком беременная женщина думает много, на того и ребёнок может быть похож. Впоследствии эта примета ещё раз подтвердилась. Время шло, мы переписывались, но это уже была совсем другая переписка. Меня по-прежнему тянуло в тот южный город. Я искала повод поехать туда. Когда сыну было полтора годика, я поехала. Мы ходили на море и сидели в тётином саду. Между нами была даже не стена, вуаль застенчивости, не могу объяснить это состояние, я чувствовала, что его влечёт ко мне очень сильно, как и меня, но он не смеет. Как старший и ответственный товарищ. Когда мой первенец пошел в первый класс, я получила от Алёши письмо с сообщением о женитьбе. Как же ранило меня это известие! Письма прекратились. Как я узнала потом, родственники донесли ей о наших романтических отношениях, и письма мои были украдены, адрес потерян, недоразумение росло… Шли годы. Чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся на месте, где должна была цвести любовь, я родила ещё одного сына, хотя мечтала о девочке. У Алёши детей не было. Женщина умолкла, задумавшись. Молчала и собеседница, не торопила. Вагон мерно раскачивался и постукивал на стыках рельс: ‘Так-так, так-так…” Мелодично позвякивали в тонких стаканах в подстаканниках, неизменных спутниках поездов, дребезжащие ложечки, скрипели и постанывали массивные полки. За окном мелькали столбы, вспыхивали неожиданно огни встречных поездов, и опять темно, только чёрные силуэты проносятся за окном, глубокая ночь. Затаив дыхание, я ждала продолжения и очень надеялась, что моя рабочая техника меня не подведёт. Сделав несколько глотков давно остывшего чая, женщина продолжила рассказ. " Жизнь текла своим чередом, дети росли, а пустота в душе всё увеличивалась... Порой такая тоска охватывала! Что же, вот так всю жизнь, дом - дети, и ничего больше? Мужа своего я не любила - это уже было понятно. Я прекрасно к нему относилась, ценила и уважала, но не более того. Мы были скорее друзья, чем супруги. А хотелось любви! И до того я дошла, стыдно признаться, голубушка, что стала мечтать о том, чтобы хоть один разок переспать с Алёшей, а там будь что будет... С этим твёрдым намерением и поехала я в мой на всю жизнь теперь любимый город, где жил мой единственный, предназначенный мне мужчина. Оба мы к тому времени немножко постарели. У Алёши появилась небольшая проплешина и усталость в глазах. Морщинки приклеились к нам обоим. Годы... А вот чувства не постарели. Как только мы встретились, я сразу поняла, что мой любимый так же несчастен в браке, как и я. У меня хотя бы сынишки были, а у него одна работа и тоска. Но, как говорится, чему бывать, того не миновать, - плотину чувств прорвало, а нас затопило... Условий для любовных отношений не было, но заклятие снято и всё выяснено. Пришла пора возвращаться домой.
Дальше были страстные письма зрелых уже людей и телефонные разговоры. Потом его командировки в Москву. Наши встречи на квартире у подруги, конспирация, двойная жизнь. Но это всё равно было лучше, чем пустота. Это была надежда. Надеюсь, вы не осуждаете меня, голубушка. Говорят, любовь права. Я, конечно, мучилась угрызениями совести, но уже начала строить планы на новую жизнь. Супруги наши свои позиции без боя не сдавали. Знаете - что имеем, не ценим, а потерявши - плачем. Начались скандалы. Мы стоически их переносили. Просили дать свободу... Время шло. События развивались. В моей семье тем временем случилось огромное горе - погиб в армии мой младшенький. Старший был уже совсем самостоятельный: заканчивал учёбу в университете, встречался с хорошей девушкой, будущей моей невесткой У мужа карьера сложилась неплохо - дослужился до полковника при генштабе. Получили прекрасную квартиру в Москве. Всё, вроде, благополучно, если забыть о горе... Но как его забудешь?! Мы старели и тосковали. Вы же знаете, голубушка, как старит женщину отсутствие любви. А когда женщина любит и любима - она расцветает. И тогда решилась я на отчаянный шаг. Уволилась с очень престижной работы, чем повергла сотрудников в шок - время было перестроечное. Вы, конечно, понимаете. Поехала к Алёше. Он к тому времени перебрался в отчий дом к матери... Никогда не думала, что так трудно будет расстаться с насиженным гнездом, с сыном, который совсем во мне не нуждался, как мне казалось тогда. Но ЛЮБОВЬ вдохновляла на подвиги. Любовь и страдание... Они всегда рядом, словно держатся за руки. Не знаю, как было у Вас, моя милая попутчица, а у меня в жизни было много страданий, горя. Но и большая любовь была. И есть. После было много чего. Разводы, свадьба сына, наша с Алёшей регистрация, переезды и бесчисленные поездки туда-сюда. Теперь вот живём в своей квартире, жизнь наладилась, внуки растут, ездим в гости к детям в Москву, радуемся жизни и не боимся старости. Говорят, старость - кому наказание, а кому награда. Вот такая моя нехитрая история. Сократила, чтобы не утомить Вас слишком. История жизни и первой и последней Любви".
Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
В тихом доме псина воет, Уши нежные дразня. То как зверь она завоет, То заплачет как дитя... Что-то слышится дурное В этом вое среди дня - В руки взял топор и вскоре Тихо стало у меня.
Пушкин
...
на тему: "У попа была собака..."
Я достаю из широких штанин Кулачищи невиданной силы. Собаку-ворюгу в момент пригвоздил. Поднял её, суку, на вилы! Смотрите, завидуйте, я - гражданин Весёлой страны Украины!
Маяковский
...
на тему: "У попа была собака..."
Вот опять приют, Где опять не спят. Может, кость грызут, Может, так сидят. Или просто – блохи Не дают покоя. В каждом "кабыздохе", Есть оно такое. Крик разлук и встреч – Ты не вой вночи! Сможешь уберечь Шкуру, – не ворчи... Хвостик, не виляй, - Не простят такое... Как туга петля - Не воруй чужое...
А.Ахматова
...
на тему: "У попа была собака..."
Н.Гумилёв
С поджатыми хвостами, С душой, где жажда скитаний, Идут своими путями Избранники наших желаний.
И после стольких столетий Чье имя — горе и срам, Собаки станут, как дети, Прильнут к моим ногам.
Тогда я воскликну: «Где же, Украденная из огня, Мякоть, такая нежная... И вера моя в тебя?
«Делюсь я с тобою кровом, Слуга твоей красоты, За то, что снова и снова, Воруешь продукты ты!»
...
на тему: "У попа была собака..."
И скучно и грустно, и некому руку подать В минуту душевной невзгоды... Собака!... что пользы напрасно тебе воровать? И ждать наказанья все годы!
Убить... но зачем же?.. не бросит - не стоит труда, Убить ещё раз невозможно. Ей в душу заглянешь? там прошлого нет и следа: И радость, и муки, и всё там ничтожно...
Что толку? - ведь рано иль поздно поймаешь её Хвостом она вдруг завиляет; И жизнь, как посмотришь собакой на всё - Так пусто и грустно вдруг станет...
...
МОЙДОДЫР
Вдруг из маминой из спальни, Кривоногий и хромой, Строгий выбежал начальник И качает головой: "Ах ты, гадкий, ах воришка, Неумытый бультерьишка! Ты - прожорливое брюшко, Полюбуйся на себя: У тебя на шее сало, У тебя так шерсти мало, У тебя такая лапа, Что сбежал родимый папа, Даже папа, даже папа Напрочь скрылся от тебя. Мамин я большой начальник, Знаменитый Мойдодыр, Умывальников Начальник И собачек Командир! Если топну я ногою, Позову моих ребят, В эту комнату толпою Умывальники влетят, И залают, и завоют, И ногами застучат, И тебе головомойку, Вороватому, дадут - Прямо в Мойку, Прямо в Мойку С головою окунут!" И от этой перепалки Пёс помчался, как от палки... ..... Вдруг навстречу мой хороший, Мой любимый Крокодил. Он с Тотошей и Кокошей По аллее проходил И ругалку, словно галку, Словно галку, проглотил. А потом как зарычит он на пса, Как ногами застучит он на пса: "Уходи-ка ты домой, Говорит, Морду грязную умой, Говорит, А не то как налечу, Говорит, Растопчу и проглочу!" Говорит. Как пустился пёс по улице бежать, Прибежал он к маме в спаленку опять. Под кроватью свою косточку извлёк На трюмо ей положил на пузырёк.
К.Чуковский
...
на тему: "У попа была собака..."
С.Есенин
Ты меня не любишь, не жалеешь, Разве плохо я тебя кормлю? Только отвернусь - в кастрюлю лезешь. Я ж тебя, воровушку, люблю!
Молодая, с чувственным оскалом, Я тебя кормлю, как на убой. Расскажи, как мясо воровала, Когда был я не с тобой, с другой?
Знаю я, желудок твой бездонный Всем, что ты своруешь, не согреть. Ты в колени тычешь нос холодный, - Мне б тебя прогнать, а не жалеть.
И ничто меня б не тяготило, Не бросало в гневную бы дрожь, Не воруй, ты жалкая скотина - Ты ж сыта, - да разве ты поймёшь!
...
на тему: "У попа была собака..."
Эдуард Асадов
Прости же за горечь, любимый пёс, Всю жизнь за один, за один твой взгляд, Да я, как дурак, пойду за тобой, Прости за слова, что я произнёс...
И были такими глаза его, Глаза, что любили и тосковали, Что я посмотрел и понял всё, Всё, что они от меня не скрывали...
Уже не ворчливый и не злой, Он стал счастливейшим на планете - Воруй, раз нравится, бродяга ты мой, Ненависть, как ни сильна порой, Не самая сильная вещь на свете!
...
на тему: "У попа была собака..."
Хозяин (набожных был правил) Однажды, вышел по делам, Собаку сторожить оставил. И, воротясь, что ж видит там? Обжора-пёс жаркое уплетает. "Ах ты, обжора, ах, злодей!"- Жаркое временем тем тает... "Не стыдно ли тебе людей?" (А пёс курчонка доедает) ...
Хозяин наш, дав волю слов теченью, Увлёкся так, что речь лилась рекой. Ему б не божье ждать благословенье, А наказать преступника с лихвой!
И.Крылов
...
Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
У КЮРЕ БЫЛА СОБАКА . . . Перевод с русского сперва на французский, а потом обратно на русский.
Один кюре, слуга усердный Бога, Известный благочестием своим, Решил купить французского бульдога. Откладывая каждый день сантим, К страстной неделе накопил он сумму, Которая позволила кюре Приобрести породистую суку. Он сколотил ей будку во дворе, Купил ошейник из мягчайшей кожи И красоты нездешней поводок. О, если б знал он, милостивый Боже, Какую шутку с ним сыграет рок! Раз в воскресенье, отслуживши мессу, Узрел кюре, придя к себе домой, Что тварь, поддавшись наущенью беса, Кусок стащила мяса. "Боже мой!" - Вскричал святой отец и в гневе диком, Забыв когда-то данный им обет, Весь почернел и с искаженным ликом Сорвал висящий на стене мушкет. И грянул выстрел по законам драмы, А вечером, когда взошла звезда, Он во дворе киркою вырыл яму И опустил собачий труп туда. Смахнув слезу и глянув исподлобья На дело обагренных кровью рук, Соорудил он скромное надгробье И незабудки посадил вокруг. Потом кюре передохнул немного И высек на надгробье долотом: "Один кюре, слуга усердный Бога..." А дальше все, что с ним стряслось потом.
Бродяга, Юлик, здесь мои пародии... ты предложил мне поучиться? Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
Послушайте! Ведь, если козлов пожирают - значит - это кому-нибудь нужно? Значит - кто-то хочет, чтоб они были? Значит - кто-то зовёт тех козлёночков серенькими? И, надрываясь в стонах над ними страдают, поют аллилуйя, боясь опоздать, и плачут, рожки целуя, рыдают и просят подождать. Послушайте! Ведь, когда волки голодают, - значит - кому-то нужна охрана! Значит - бабкам, козлов имеющим, надо вставать рано, надо пасти козлёночка, надо смотреть за сереньким!
...
Сергей Есенин
Белые рожки и алый ошейник, Бабка с козлёночком спряталась в ельник. Громко звенит колокольчик на шейке, Бабка козлёночка поит из лейки.
Помню, как крикнула, волку грозя: "Что же, ты, ирод, козлёнка нельзя! Згинь! За другим поохоться козлом, Я за козлёнка пойду напролом".
Счастье его, что не видно ни зги, В шею ей впились вострые клыки. Свившись с ним в жгучее смерти кольцо, Брызнула кровушка прямо в лицо.
Белые рожки и алый ошейник, Бабка с козлёночком спряталась в ельник. Уж колокольчик затих и пропал, Резвенький козлик от волка удрал.
Анна Ахматова
Козлик ушёл по дороге, Осенней, узкой, крутой, И были белые роги Обрызганы крупной росой.
Я долго его просила Зимы со мной подождать, Но он сказал: "Здесь волчина, Как я могу дышать?"
Я колоколец ему надела, Тот, что был самый звонкий, Но стая сама полетела За стройным моим и тонким.
Я, вслед ему глядя, молчала, Я любила его, светлосерого, А в поле стая стояла, Поджидая козлика белого.
...
Был козлик очень умный парень. Когда он встретился с волком, Он уважать себя заставил - Ему всё было нипочем. Как ни пугал его волчище, Как ни показывал клыки, Козлёнок знай себе всё свищет, Копытцем с рожками стучит. И струсил волк... И стыдно было волку, Но был в том толк - Как же козлу без толку?
...
Михаил Лермонтов
Песня волка Так жизнь скучна, когда боренья нет. Когда мне козликов не надо догонять, Когда я сыт, другой заботы нет, Когда души чужой уж мне не отнимать. Мне нужно действовать и каждый день Бродить по лесу в поисках, как тень Великого козла, и всё понять Я не могу, что значит отдыхать. Всегда растёт и зреет что-нибудь В моем лесу. Желанье кушать досыта Тревожат беспрестанно эту грудь. Но что же? Мне жизнь все как-то коротка И все боюсь, что не успею я Козлов перевести! И жажда бытия Во мне сильней страданий роковых, Хотя я презираю жизнь других.
...
Пародия на песню Высоцкого "Баллада о короткой шее"
У Админа хорошо бы грудь крутая, Что от подбородка поплыла... Плавно так до пояса сползая, От затылка - сразу чтоб спина.
На крутой груди легко пригреться, Слёзы крокодильи вытирать... На неё нетрудно опереться, - Сложно так её не замечать.
Не вытягивайте шеи вы, Админы, Не вставайте в позу журавля. Вы хотите видеть все вершины, А они спустились до нуля.
На короткой незаметной шее Безопасней голове сидеть И душить значительно труднее Ожерельем, что хотят надеть.
Вы лелейте грудь свою, Админы, Пригодится вам как буфера, - Вмиг учует закопавшиеся мины И спасёт, когда спасать пора!
..
На песню: "Приходи ко мне, Глафира..." (Иваси)
Приходи ко мне, Ванюша, Как вчера и как всегда! Приноси всё то, что нужно, Для весёла вечерА...
Приходи скорей, Ванюша, И бутылку приноси, А ещё тащи огурчик И селёдку иваси.
Я тарелочки достану И газетку расстелю... Всё тащи из ресторану, - Я за то тебя люблю!
А ещё тащи, Ванюша, Ты колбаски сколь-нибудь. Ну, а если нет колбаски, Приноси чего-нибудь.
А когда меня сон сморит, Вмиг в кроватку отнеси, Пледом ты накрой пуховым, Свет тихонько погаси.
А затем, дружок Ванюша, Ты иди скорей домой, Только не забудь потуже Дверку за собой закрой.
А наутро, друг Ванюшка, Ты обратно приходи, Приноси с собой чекушку И закуску прихвати.
Выпьем мы опять, Ванюша, Закусить и не проси, - Лучше ты сейчас послушай, Как спивают "Иваси"!
...
Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
А-а. Сорри, не понял. Ну в таком случае, Таечка, могу тебя поздравить. У тебя получается не хуже, чем у знаменитых авторов сборника "Парнас дыбом". Э.С.Паперная, А.Г.Розенберг, А.М.Финкель.
Я работаю менеджером во французской фирме в центре Москвы. Работы много, часто возвращаюсь с работы поздно. Однажды, при входе в вагон метро меня сильно задел плечом, выходящий из вагона молодой человек очень приятной наружности, как я успела заметить. Я всегда замечаю красивых парней. Не то, чтобы это была навязчивая идея, нет, просто мне уже около тридцати, и в данный момент я совершенно свободна, то есть никому не нужна. Приехав домой и, покормив мою любимицу Люси, сделала себе чай и уселась перед телевизором скоротать оставшийся часок до сна. Как вдруг зазвонил телефон…. Подруг у меня нет, ликвидировала одну за другой по причине неискренности и постоянной готовности к предательству. Мамочка моя рано умерла, чем заставила меня самой пробивать себе дорогу в жизни. Папочка себя так и не обнаружил. С работы звонить некому. Кто же? Я, вообще-то, девушка смелая, даже, я бы сказала, отчаянная, а тут слегка струхнула от неожиданности. Как чувствовала, что этот звонок не к добру. Ну, да по-порядку…
Очень приятный мужской баритон вежливо, я бы сказала, изысканно, поздоровался и извинился за поздний звонок (было около одиннадцати). Я, конечно, удивилась, откуда незнакомец узнал мой номер телефона, но, убаюканная его воркованием и своей усталостью, ничего не спросила, а только слушала, слушала… Точно под гипнозом. В какой-то момент, видимо, он владел этим искусством в совершенстве, боясь, что я усну с трубкой в руке, предложил встретиться. Мечта любой свободной (ненужной) девицы! Тут даже мой чуткий всегда инстинкт самосохранения не сработал, уснул, бедняга. Договорились встретиться у памятника Маяковскому завтра вечером, благо завтра было уже воскресенье – единственный мой святой день отдыха в этой “соковыжимающей” фирме. Ночь я почти не спала, теперь уже возбужденная предстоящим свиданием. Уверена, вы меня поймете… Что одеть, вот о чем я думала почти до рассвета. О чем же ещё? Утром, как обычно, повалялась с Люси в постельке, предвкушая, какое впечатление произведет на моего нового бой-френда (я его уже определила в свой штат) мой новый костюмчик “от Валентино”… Но моя любимица требовала завтрак, пришлось встать. Насыпав в кошачью мисочку сухой корм, (королевский, между прочим, - моя принцесса на меньшее не соглашается), стала варить себе утренний кофе. Первая чашечка кофе! Какое наслаждение! За ней последовала и вторая, но уже не для наслаждения, а для взбадривания. Мысли все, естественно, о предстоящем свидании… Кое-как выполнив свои обязанности по дому, а дом у меня – однокомнатная квартирка в девятиэтажке на восьмом этаже в непрестижном районе, конечно. Осталась мне в единоличное владение после смерти мамочки. Хоть и маленькая, но ухода всё же требует. К тому же я ужасная чистюля. А тут еще возникла мыслишка, весьма нескромная – вдруг удастся его заманить в мое гнездышко! Надо же произвести наилучшее впечатление при наименьших ресурсах! Славно потрудившись, Люси принимала активное участие, как обычно, дурачась и хватая меня ласково, то лапкой то зубками, уселись передохнуть и подумать. Подумать было о чем.… Хотя вопрос “что одеть?” был решен, оставались еще другие. Вопросы стратегии и тактики поведения. Немного подумав, мы с Люси пришли к единому мнению, что лучше всего, отбросив и стратегию и тактику, быть самой собой, а там будет видно. Что будет видно, я не сомневалась. О, как я заблуждалась тогда! Удовлетворённые столь мудрым решением, мы резонно (заслужили) решили слегка подкрепиться: Люси направилась к недоеденному завтраку (никогда всё не съедает, лакомка, вся в меня!), а я соорудила себе неправильный бутерброд: тонюсенький ломтик чёрного хлебушка и хороший такой кусочек любимой колбаски (какой, не скажу из вредности – надо же хоть что-то иметь “про запас”). Подкрепившись, как водится, вздремнули, привычки у нас с Люси одинаковые… Часы настенные напротив дивана тем временем не дремали, а отстукивали секунды и вращали стрелки, время летело навстречу неизвестности… Хорошенько вздремнув, стали готовиться к свиданию. Я приводила себя в порядок, как говаривала мамочка, чистила пёрышки, а Люська путалась под ногами. Вообще-то она Люсинда, - так нарекла её мамочка, когда десять лет назад дарила мне рыженького котёночка. “Назовём её Люсиндой”, - торжественно заявила мамочка, вручая пушистый подарок, -…”в честь моей единственной подруги Люси…” Мамочка дружила с Люсей всю жизнь, кажется, с самого рождения.… И вот мамочки нет, а с тётей Люсей я уже давно не общалась… Рыжая Люси-Люська-Люсинда, в зависимости от моего настроения, терлась об ноги и кусалась за пятки. Она не любила мои уходы из дому и всегда нервничала, когда я собиралась уходить. Кое-как собралась, и, оглядывая себя в большое до пола зеркало в прихожей, сказала: “А ничего выглядим, как считаешь, Люсинда?” Костюмчик сидел, а точнее, обтекал моё стройное девичье тело – любо-дорого было смотреть. Полюбовавшись на себя в зеркале, приказала Люсинде вести себя прилично и отбыла на свидание. В назначенном месте была в оговоренное время, пунктуальность – моё второе достоинство (после чистоплотности). И вот тут-то меня первый раз за всё время после телефонного звонка осенило: - “ как же я его узнаю?” Это же надо было так усыпить мои аналитические способности, что даже и не подумала: “А ведь мы не знакомы?!” Значит, он меня знает? Даже пот прошиб! Что же это со мной? Стало вдруг страшно… “Надо уходить отсюда, срочно, но не спеша”, - подумала. На эти размышления ушло пять минут – вполне достаточно для ожидания, тем более на первом свидании. Не спеша обошла вокруг памятника и пошла по всегда оживлённой улице – домой не хотелось. Настроение было испорчено тревожными мыслями, к тому же спиной ощущала чей-то пристальный взгляд. Но я девушка гордая (моё третье достоинство) приучила себя никогда не оглядываться назад, как в прямом, так и в переносном смысле. “Гулять, так гулять! “- двинулась в направлении любимой кафешки. Был чудесный майский вечер, я позволила себе к мороженому и кофе бокал шампанского. Немного отпустило. Домой приехала почему-то уставшая, но почти успокоенная. Люси встретила радостным мяуканьем. Священный день отдыха закончился. Близился мой отпуск. На работе, как обычно, дел невпроворот и день пролетел без посторонних мыслей. Вернувшись с работы и исполнив все свои обязанности домашние, всё как всегда и в одном и том же порядке, неожиданно для себя задумалась: “А был ли мальчик?” Опять охватила тревога, какое-то смутное предчувствие чего-то нехорошего. Телефон молчал. Думай, что хочешь. Захотелось позвонить единственному человеку, которому доверяла, как самой себе – тёте Люсе. Она знала меня с рождения, самый близкий человек после мамочки. Мы с мамочкой жили дружно, любили и понимали друг друга, но я была сорванцом и часто огорчала её своими шалостями. Помню, как-то после особенно громкого моего подвига во дворе с мальчишками, тётя Люся завела меня в ванную, якобы смыть грязь с моих разбитых коленок. Под большим секретом рассказала мне, что у мамочки с детства больное сердце, что врачи не разрешали ей рожать, а она очень хотела девочку, а я веду себя, как мальчик, чем очень огорчаю. И так меня тогда поразили эти простые слова без упрёков и нравоучений, что поклялась я тогда, что стану девочкой и никогда… Дальше были слёзы, много слёз. Они и сейчас навернулись от горьких воспоминаний. Всё, звоню тёте Люсе. Сто лет не звонила, свинья эдакая! Стала рыться в сумочке в поисках записной книжки. Мамочка подарила на восемнадцатилетие. Книжка необыкновенная, и где только достала такую, я дорожила ею очень, память о тех ещё временах, когда мы были вместе. Как же мне не хватало её! Вот уже сколько лет прошло с того чёрного дня, когда “скорая” увезла мою мамочку, а привыкнуть не могу.… Наверное, не привыкну никогда. Записной книжки не было. Сердце ухнуло куда-то вниз. Вот оно! Слышала когда-то, что при столкновении, обычно, и совершается кража, но так ловко, можно сказать, виртуозно украсть из закрытой сумочки.… Почему не кошелёк? Зачем ему моя записная книжка? Ничего ценного там нет, - я не секретный агент и даже не олигарх. Вопрос. Но зачем-то же он украл? Зачем? И почему, назначив свидание, не явился? В том, что он не явился, я теперь была совершенно уверена. Думаю, что это его взгляд я чувствовала спиной, - он ещё и следил за мной. Очень удобно, - ведь я не знаю его. Тот, кого я заметила при столкновении, совсем не обязательно ОН. Просто исполнитель. А что же нужно от меня ЕМУ? Вопросов много. Ответов нет. Вспомнила кстати, что муж тёти Люси - бывший следователь с Петровки на пенсии уже несколько лет. Он гораздо старше тёти Люси, которая ещё работает в главной библиотеке столицы “ленинке”, как она её по привычке называет. Позвонить не могу. У меня и так память на телефонные номера не очень, мягко говоря, а тут ещё и страх буквально парализовал. И было отчего. Предчувствие меня никогда ещё не обманывало. Нужно было срочно с кем-нибудь поговорить об этом. Поехать, раз позвонить не могу! Адрес помню зрительно. Глянув на часы, поняла, что никуда уже не поеду, а лягу спать – завтра рано вставать. Лечь то, легла, а уснуть оказалось непросто. Пришлось принять снотворное, которое очень редко, но принимаю иногда. Так ночь и прошла, вторая уже. Сам собой появился новый отсчёт времени. Утро наступило, невзирая на мои страхи и переживания, привычные заботы поглотили все вчерашние мысли. Незаметно пролетел рабочий день. Выходя из лифта на своём восьмом, вдруг почувствовала, как волоски на руках и ногах (не брею принципиально, да их и не видно совсем) встали дыбом. Как рыжая короткая шёрстка моей Люськи, когда та увидит мнимого врага. Дрожащей рукой вставляю ключ в замочную скважину, открываю дверь и вижу… СЕБЯ!
Глава 2 Совет в Филях
Эх, откуда только взялась эта прыть! Вмиг захлопнула дверь и вскочила в лифт – скорей отсюда бежать и подальше! Сердце бешено колотилось, глаза ничего не видели от слёз (бедная Люсинда!), за что мне весь этот ужас?! Жила себе тихо, никого не трогала, почти, как мышка в норке.… И вот, пожалуйста! “Мамочка родная, спаси и сохрани!” Это было чем-то вроде моей молитвы в тяжёлые моменты жизни. Заклинание не помогало. Надо было, как то спасаться, что-то делать. Ноги сами устремились к метро. Нужно было доехать до остановки Фили – там жила тётя Люся. Увидев меня на пороге своей квартиры, чуткая тётя Люся поняла – с ребёнком случилась беда. Родное лицо подействовало на меня не хуже валерьянки. Я буквально упала на весьма обширную грудь и залилась слезами облегчения. Тёте Люсе не стоило больших трудов затащить меня в свой кабинет на кухню. Ещё в юности она была полненькой, а с годами и вовсе “поплыла”, ласковая улыбка, по-прежнему, украшала её милое лицо с ямочками на щеках. “Что стряслось, детка? “ – вопрос прозвучал так ласково, что я просто зарыдала. В кухню заглянул супруг тёти Люси Виктор Артёмович (тот самый бывший следователь). Он был не более чем третьей частью от супруги, подтянутый и спокойный при любых обстоятельствах. “Что тут у вас, девочки?”- вопрос так и не прозвучал, но висел в воздухе. Виктор Артёмович не любил тратить энергию зря. “Девочки” встрепенулись. Мне стало стыдно. Не люблю показывать свою слабость перед мужским полом ещё с детства. Спокойствие Виктора Артёмовича передалось мне, и я подумала, что не всё так плохо, раз я уже не одна (Люська не в счёт, бедняжка, как она там?). Рассказала всё обстоятельно, что случилось со мной в последние дни. Супруги слушали очень внимательно, не перебивая. “Записная книжка!”- всплеснула руками поражённая тётя Люся. “С этого места подробней” – обратился Виктор Артёмович к супруге. "Помню я эту книжку, как же…мне её Семён Аркадьевич, мой читатель, давно очень подарил…” - засмущалась тётя Люся. “Так-так-так… дальше, дальше, милая!” – грозно сдвинул брови Виктор Артёмович. “Да, что ты, Витя, в самом деле - девочку постесняйся, - продолжала она – У него сын моряк, привёз откуда-то… подарил отцу, а он мне,… а я – Веточке”, – совсем стушевалась тётя Люся. Повисло молчание. Веточка – это моя мамочка. Её имя было Елизавета, но все звали её Веточка. “Вот, когда тайное становится явным!”- многозначительно изрёк Виктор Артёмович, подняв для усиления эффекта кверху палец. Откуда-то появился блокнот, и он приготовился писать. “Координаты Семёна Аркадьевича, будьте любезны, милочка!” – обратил свой взор к супруге – “Для начала отработаем версию КНИЖКА”. “Вам обеим домашнее задание: вспомнить, всё, что касается книжки. Все мельчайшие, не важные, на первый взгляд, подробности: что написано, как, когда, какие рисунки, какие надписи, прочее. Короче, - ВСЁ, ясно вам, леди?” Мы согласно закивали головами. “А теперь марш в ванную мыть руки и сопли”, – это мне, а тёте Люсе – “быстренько ужин, гостья у нас…и рюмочку не забудь”, - подмигнул лукаво. “А потом - спать! Димкина комната, как раз, свободна”. Димка был их сыном – славный парнишка, студент, младше меня на несколько лет. Я попробовала пролепетать, что-то вроде: “Как же Люська?”, но получила исчерпывающий ответ: “Ничего с твоей Люськой за одну ночь не случится, а утром отвезу тебя на машине, и заодно посмотрю своим глазом, что и как”. Возражать было бесполезно. Ещё один день прошёл. Утром после бессонной ночи в чужой комнате, поднявшись очень рано и позавтракав (хлебосольная тётя Люся не отпустила бы без этого), поехали ко мне домой. Дорогой Виктор Артёмович сосредоточенно молчал. Наше домашнее задание информации ему не добавило. Я же со страхом думала, что же увижу дома? Почему-то моя любимица представлялась растерзанной маньяком.… Но она была жива и обнаружилась в любимом ею потаённом месте за тумбой с телевизором. Туда моя кошка-трусиха пряталась всякий раз, когда ко мне приходил кто-то чужой для неё. Значит, дома, действительно, кто-то был. Это не была галлюцинация и даже то, что у страха глаза велики… Виктор Артёмович, не спеша и обстоятельно обследовал моё жилище, но ничего, конечно, не нашёл. Никаких следов незваных гостей. Ничего не пропало. Аргумент, что Люська спряталась, был каким-то неубедительным для следователя с Петровки. Видя, что я всё ещё боюсь оставаться дома, Виктор Артёмович сказал: “Вот что, Катюша, мистика это или что другое, мы обязательно разберёмся. Но я один без твоей помощи не справлюсь. От тебя требуется спокойствие и терпение, возможно, удастся разобраться с этим не скоро. Будь готова подождать некоторое время. Не спрашивай, сколько – не знаю, может неделя, а может и месяц. Никогда не знаешь”… Он задумался на мгновение. “И вот, что: давай-ка отключим городской телефон, а то ты в неврастеничку превратишься скоро, и обменяемся мобильниками. На всякий случай – вдруг тебя найдут по мобильнику, не исключено, - а нарвутся на меня. Своих абонентов я предупрежу, беспокоить тебя никто не будет, кроме меня. Договорились?” Договорились и обменялись. С тем и отбыл. А я осталась... Спохватившись, что ведь надо на работу (о, ужас, могу и опоздать!), быстренько накормила Люську, привела себя в порядок и вылетела за дверь. Работалось отвратительно, сказывалась бессонная ночь в чужом доме, и горькие думы одолевали мою бедную голову, мешая сосредоточиться на работе.
Глава 3 Семейное расследование
Тем временем Виктор Артёмович проводил расследование. Первым делом он съездил по указанному тётей Люсей адресу, где жил Семён Аркадьевич. Расспросы старика ничего не дали. Ничего не знаю, ничего не помню. Сын в плавании. Связь односторонняя. Вернувшись домой, Виктор Артёмович взялся за супругу. "Рассказывай всё, что знаешь о Лизавете, любую мелочь, всё-всё, вспоминай, Милочка, - кажется мне, что собака зарыта именно в ней, в её биографии..." Пришлось бедной тёте Люсе поднапрячься. Попробуй вспомнить хоть и подружкину, а всё же чужую жизнь, без малого пятьдесят лет... Вспоминала до вечера и кое-что вспомнила. Оказывается, будучи студенткой Университета, Веточка познакомилась с молодым человеком. Ничего бы особенного, да только этот молодой человек был иностранец, ливанец. Встречались они недолго. Парню пришлось уехать, не доучившись, что-то там произошло то ли в семье то ли в стране - тётя Люся, конечно, не помнила. Но хорошо знала, оказывается, что остался плод этой интернациональной любви. И теперь этот плод нуждался в защите от какой-то нереальной опасности. Какой? Появился первый след, едва заметный и ведущий черт знает куда... Так. А записная книжка тогда зачем была похищена? Может, просто, чтобы напугать? Может быть, может быть... Тогда понятен и мистический трюк в квартире Катюши. Кто-то очень хочет её запугать до смерти. Ради чего? Ради убогой квартирки? Впрочем, сейчас и не то может быть, насмотрелись по телевизору. Бедная девочка! Надо организовать наблюдение за квартирой и охрану Катюши. Придётся обращаться за помощью к бывшим коллегам, самому не справиться. На том и спать легли. Утром Димка, вернувшийся из гастролей, получил от отца задание - присматривать за Катюшей. Возражать отцу не стал - бесполезно, да и судьба Катюши ему была не безразлична. Ещё мальчишкой-подростком был влюблён в девушку. А тут такой случай проявить заботу и внимание. Тем более, что пока других дел не намечалось, а постоянной девушки не было пока. Получив от отца инструктаж, отбыл для выполнения задания. Виктор Артёмович отправился к бывшим коллегам, вернее, пока к одному самому близкому другу и проверенному не раз товарищу. Тётя Люся осталась одна в квартире с невесёлыми думами. Шёл пятый день после того злополучного звонка. А ещё ничего не прояснилось и тем более не рассосалось. Ох-хо-хо... Чего ждать ещё? И в который уже раз: "Бедная девочка!"
Глава 4 Командировка
А бедная девочка между тем получила срочное задание и должна была лететь в Париж. Вот так! Отпуск, ясное дело, откладывался. Да и не ко времени он сейчас, первый раз в жизни не стремилась в отпуск. Оформление командировки, сборы, наставления и суматоха сотрудников сделали своё дело - о своём горе не вспомнила ни разу. Предстоящая командировка обрадовала. Во-первых, отвлекала и увозила в прямом смысле, во-вторых, Париж! Задание несложное, почти курьерское, а побывать в Париже лишний раз - одно удовольствие. Заодно и прикупиться перед отпуском неплохо. Словом, замечательно со всех сторон! Вот только Люську надо пристроить на время отсутствия. Командировки у меня бывали нечасто до сих пор и обходилась я услугами соседки-старушки. И в этот раз надеялась на неё. Мне повезло, старушка была не только дома, но и относительно здорова. А так как я всегда её щедро благодарила за услугу, согласилась с удовольствием два раза в день проведать мою кошенцию. Быстренько собралась, поцеловала Люсинду в розовый нос и, вызвав такси, уехала в аэропорт. О, Париж! Город моей мечты! Сколько работаю в фирме, а привыкнуть не могу, что можно вот так взять и прилететь сюда и даже не за свой счёт. Быстренько справившись с возложенным на меня ответственным заданием, пробежавшись по знакомым мне магазинам, с сожалением покинула этот прекрасный город. Кого кроме меня ещё могли отправить так срочно и так ненадолго! К своему дому подъехала уже ночью. На восьмом этаже светились два моих окна. Забыла, верно, соседка погасить свет. Старушка, что поделаешь, всё забывает, как ещё себя обслуживает сама, удивительно. Зашла в квартиру, Люсинда не встречает... ОПЯТЬ? На кухне обнаружила неподвижно лежащую на полу старушку. Без признаков жизни. Отпуск у моря накрылся медным тазом. Я совсем, было, уже упала духом, как старушка чуть пошевелилась... Обрадовавшись, я попыталась приподнять ей голову и напоить водой, но бедняжка, открыв глаза и увидев меня, снова их закрыла и опять отключилась. Вот те раз! Меня испугалась? Невероятно! Пришлось вызывать скорую. Слава Богу, ничего серьёзного не оказалось. Проводила старушку домой, уложила в кровать. Спрашивать ничего пока не стала, побоялась. А вот Люське устроила форменный допрос. Нашла её в укромном местечке, известном только нам двоим, и приступила к допросу. - "Люсенька, кошулечка, от кого ты спряталась? Кто тебя так напугал, не старушка же? Отвечай, родная, как можешь - очень важно!" - И что вы думаете - моя умнейшая из умнейших кошенция лизнула меня в нос в знак согласия, а затем впрыгнула на тумбочку с зеркалом в прихожей. Там она оглянулась на меня, а затем глянула опять в зеркало. Я подошла и получила ещё один шершавый поцелуй в нос. Люсинда смотрела то на меня, то в зеркало, пока мы не встретились там глазами. И я поняла! - "Ты видела кого-то, похожего на меня?" - Ещё один тёплый поцелуй. Ну и дела! Дожить бы до утра. Поблагодарила Люську и улеглась в постель. Ужасно устала, но сон не шёл. Зато кошенция дрыхла за двоих, обрадованная возвращением хозяйки.
Глава 5 "Ларчик просто открывался..."
Как бы мы себя не чувствовали утром, а на работу надо ехать - отчитываться за командировку. Да ещё держать фасон. Всё, мол, у меня "Тип-Топ". Уже собираясь вечером домой, решила позвонить Виктору Артёмовичу и доложить положение дел. Если честно, домой ехать боялась... Виктор Артёмович примчался раньше меня. На своей старой "девятке" он так виртуозно гонял по Москве, никакие пробки не могли его остановить. Я рассказала ему о случившемся и о своей догадке - пришелец был похож на меня. "Это откуда такая догадка?" - спросил, удивлённо приподняв свои кустистые седые брови. "Люська поведала..." - "Кто?" - "Ну, кошка моя..." - смущённо лопотала я. "Ну, ты даёшь, Катюша!" Отправились к старушке. Та уже совсем "оклемалась" и охотно поведала нам следующее. Оказывается, услышав звук открывающейся двери, старушка оглянулась, надеясь увидеть меня. И увидела... меня, но с бритой головой вместо моей чудесной шевелюры. Было от чего упасть в обморок! А когда очнулась, то услышала приятный мужской баритон вместо моего чириканья: - "Как Вы себя чувствуете?"- И, конечно, опять отключилась... Что было дальше, вы уже знаете. Заметно повеселевший Виктор Артёмович обещал позвонить завтра и откланялся. Я тоже немного успокоилась и даже смогла поспать. ... Возвращаясь с работы, так и не дождавшись обещанного звонка, увидела во дворе машину Виктора Артёмовича и подошла. В машине сидел хозяин и красивый молодой человек восточной наружности. " Знакомься, Катюша, - это твой, так сказать, брат!" Юноша смущённо протянул руку: "Амаль..." Довольный Виктор Артёмович поведал мне, как раскопал мою родословную, о которой я не подозревала. Как нашёл в списках студентов Университета сначала моего отца, а потом и брата... Эти подробности не очень интересны и я их опущу. Амаль, в переводе "надежда" оказался очень приятным в общении. Он, краснея и заикаясь, извинился, что хотел пошутить, но напугал меня и рассказал мне, что это отец поручил ему найти меня в Москве. ... Теперь у меня есть семья и я уже не так одинока, как раньше. Познакомилась со всеми родственниками в Ливане. С Амалем мы часто видимся и ещё чаще перезваниваемся. Летала в Ливан с ним на каникулах. Теперь у меня есть отец и брат! Какое счастье! Мамулечка должна быть довольна. Вот и вся история - страшная и смешная одновременно. А главное - со счастливым концом. Пожалуй, теперь бы я её назвала немного иначе - РЕАЛЬНАЯ НЕРЕАЛЬНОСТЬ.
Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
В номере было свежо и пахло лесными фиалками, что она собрала в лесу. Волк, глядя на неё теперь, думал: "Каких только не бывает в жизни встреч!" От прошлого у него сохранились самые разные воспоминания... Он посмотрел на Красную Шапочку. У неё выбились волосы из-под красной шапочки и уныло висели. Она имела вид раскаявшейся грешницы. - Нехорошо, - сказала она. - Вы же первый меня не уважаете теперь. На столе лежали пирожки, что она несла бабушке, он взял один и стал есть не спеша. Прошло, по крайней мере, полчаса в молчании. - Я дурная, низкая девочка, я себя презираю и об оправдании не думаю! Волку было уже скучно слушать, его раздражал наивный тон, это покаяние, такое неожиданное и неуместное; если бы не слезы на глазах, то можно было бы подумать, что она шутит или играет роль. Пирожки уже были все съедены. - Я не понимаю, - сказал он тихо, - что же ты хочешь? Она спрятала лицо у него на груди и прижалась к нему. - Верь, верь мне, умоляю тебя... - говорила она. - Я люблю честную, чистую жизнь, а грех мне гадок, я сама не знаю, что делаю. Пирожки я несла бабушке, а попала к тебе... - Полно, полно... - бормотал он. Когда Красная Шапочка успокоилась, Волк предложил: "А давай сейчас вместе навестим бабушку!" Они весело рассмеялись и, взявшись за руки, выбежали в лес. ... Лев Толстой
- Все неправда, все ложь, все обман, все зло! Избавиться от того, что беспокоит! - повторяла Красная Шапочка, подбегая к дереву, где отдыхал Волк... Она хотела прыгнуть Волку в раскрытую пасть, но красная шапочка, которая стала сваливаться с головы и наехала на глаза, задержала её, и было уже поздно. Зевнувший было Волк, с шумом захлопнул огромную пасть. Надо было ждать следующего зевка. Чувство, подобное тому, которое она испытывала, когда, купаясь, готовилась войти в воду, охватило её и она перекрестилась. Привычный жест крестного знамения вызвал в душе её целый ряд воспоминаний, и вдруг мрак, покрывавший для неё всё, разорвался, и жизнь предстала ей на мгновение со всеми ее светлыми прошедшими радостями. Но она не спускала глаз с волчьей пасти. И ровно в ту минуту, как пасть вновь открылась со стоном и скрежетом зубов, она откинула красную шапочку и, вжав в плечи голову, прыгнула, уловив подходящий момент прямо в середину волчьей пасти. И в то же мгновение она ужаснулась тому, что делала. "Где я? Что я делаю? Зачем?" Она захотела выпрыгнуть, но что-то огромное, неумолимое лязгнуло над головой. - Господи, прости мне все! - проговорила Красная Шапочка, чувствуя невозможность борьбы. И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла. Последнее, что Красная Шапочка успела заметить, были ровные белоснежные огромные волчьи клыки. ...
Ф. Достоевский
Опасаясь, что собака залает или убежит, он взялся за дверь и потянул ее к себе, чтобы собака как-нибудь не вздумала опять увильнуть. Дрожащая тварь заскулила и попятилась от Барбосова, жалобно повизгивая. Видя же, что она испугалась, он пошел прямо на нее. Та отскочила в сторону, хотела было укусить, но как будто не смогла и смотрела на него во все глаза. Он расстегнул плащ и достал из внутреннего кармана молоток, руки его дрожали и все более немели и деревенели. Он боялся, что уронит молоток... вдруг голова его как бы закружилась. "Проклятая жалкая скотина, ворюга!"- настраивал себя Барбосов, стараясь вытеснить из сознания видения ласковой и игривой собаки. Ни одного мига нельзя было терять более. Он взмахнул молотком, едва себя чувствуя, и почти без усилия, почти машинально, опустил его на голову собаки. И сразу же почувствовал свою власть и силу. Вот оно как - убить!
...
Здоровенный беспородный кобель апельсино-керосиновой масти с проплешинами цвета грязного снега, что жил в подворотне 2-го дома Старсобеса был застенчивый ворюга. Все существо его протестовало против краж, но не красть он не мог. Он крал, и ему было стыдно. Крал он постоянно, постоянно стыдился, и поэтому его маленькие слезящиеся глазки всегда горели неукротимым огнём алчности и смущения, стыдливости, застенчивости и конфуза. Звали его во дворе Аспидом за то, что ничего и никого не боялся, а беспризорники, часто наведывающиеся на чёрный ход столовой, Кабыздохом и не раз дразнили, привязывая к хвосту жестяную банку. Так было и этим солнечным майским утром, когда трудолюбивые дворники усердно махали мётлами, а заботливые домохозяйки спешили на рынок, неся в руках хозяйственные кошёлки и пустые бидоны для молока. "Ату его, атууу!" - кричали весёлые мальчишки и со свистом и улюлюканьем гнались за убегающим не от страха, а во исполнение привычного уже ему ритуала Аспидом. Дворники, на мгновение отставив свои мётлы в сторону, осуждающе глядели вслед мальчишкам. Сердобольные бабки вздрагивали и крестились. Пробил колокол. В Старгород пришёл новый день.
Ильф и Петров
...
Любимая моя Франсуаза Саган... Милорда, как видно, тоже сморило от запаха разогретой травы. Он закрыл глаза, светлые пряди длинной шерсти едва различались на усталом, беззащитном, ранимом и напряжённом теле. Тело Милорда... Ему она сегодня была обязана всем, включая и эту траву и усеянное звёздами небо, и неожиданную возможность расслабиться, всем, даже и тем безотчётным и сомнительным удовольствием, той безотчётной тоской, какую внушало ей сугубо собачье обаяние друга детства Милорда. Она заморгала и тряхнула головой, чтобы привлечь внимание Милорда, и не сразу осознала, что он тоже давно смотрит на неё широко открытыми преданными глазами. По отношению к нему Алисе случалось впадать в эдакую близорукость, что представлялось ей проявлением не то её собственного эгоцентризма, не то его, Милорда, лёгкого и вороватого нрава. За спиной у них как-то по-чудному запела птица, и Милорд залаял. Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
Сегодня я вернулся из этой ужасной психушки, где провёл последние три месяца своей никчёмной жизни… Ничто не изменилось за время моего отсутствия в жалкой конуре, называемой моей квартирой. Только пыли стало больше и дух нежилой. Всё на месте: топчан с продавленным матрасом, в течение двух последних лет служивший мне постелью, стул и старенький компьютер, неработающий по причине отключения электричества за неуплату. Ничего нового,… хотя нет, есть и новое – над моим спальным местом во всю стену надпись на латыни: “Omnia mors aeqat?” … Для смерти все равны? … и кажется мне, что написана она не красной краской… Тогда три месяца назад, когда я, несмотря на ожидания копов, не смог подохнуть, а попал в психушку…, но лучше всё по-порядку. С тех пор, как я покинул родительский дом и приехал в этот сумасшедший город делать карьеру, много чего свалилось на мою бедную голову. Во-первых, по своей специальности я работу найти не смог, деньги, ссуженные мне родителями на первое время, быстро таяли. Банальная история, ничего нового. Город покорить сразу не удалось, пришлось приспосабливаться… Последнее время наладил отношения с одним издателем и помалу печатался. Не подыхать же с голоду. Кормился в ближайшей забегаловке, там же иногда мог позволить себе дешёвую выпивку и кое-что для улучшения настроения… С Тэсс познакомился там же во время очередного приплыва денежных средств и писательского вдохновения. Тоненькая, коротко стриженая, темноволосая с рыжинкой и милыми веснушками на задорно вздёрнутом носике, мне она сразу понравилась. Была в ней какая-то трогательная беззащитность, что мне, еле-еле концы с концами сводящему отчаянно захотелось взять этого птенца под своё ненадёжное крыло… Кто же знал тогда, чем всё закончится…
У неё была какая-то жизненная трагедия в семье, в которую я не сильно вникал из-за природной деликатности. Жизнь сильно прошлась по ней, оставив рубцы и ссадины, но не испортила главного. Душа у Тэсс была такая прозрачная и сияющая, что я иногда зажмуривал глаза. Боже мой, как давно это было! Никак не могу привыкнуть, что её уже нет, нет сияющих распахнутых серых глаз, нет застенчивой улыбки, ничего нет… Мы должны были встретиться и меня (у Тэсс был ключ от моей конуры и она приходила, когда хотела). Я в очередной раз встречался со своим издателем. Когда я вошёл, первое, что я увидел, была кровь, потом я увидел Тэсс без глаз …
И вот я опять дома. Я труп, всё, что меня держит на этом свете, это мучительное желание найти ублюдка и убить.… Не знаю, где его искать и как убить, ничего не знаю, но неутолённая жажда мести сверлит мой воспалённый мозг и я ни о чём другом не могу думать… Не прошло и часа, как я вернулся, а ноги сами несут меня в ту самую забегаловку, где мы познакомились, мне крайне необходимо выпить. Здесь ничего не изменилось с тех пор. Те же бутылки с дешёвым пойлом, те же завсегдатаи, тот же бармен с непроизносимой польской фамилией. - Привет! - Что я могу для тебя сделать? - Немного информации. - Что тебя интересует? - Насчёт Тэсс… - Да, не повезло девочке, ей постоянно не везло в знакомствах.… Вот и с тобой… - Кто ты такой, чтобы обсуждать это? - Извини… Она не заслужила такую смерть, мне очень жаль… - Ты не видел, она болталась с кем-нибудь последнее время? - Всё больше со своими сумасшедшими друзьями… Раз или два видел её в обществе старого парня в чёрном костюме, какие носят священники… - Священник? Не знал, что в этом городе поблизости есть хоть одна церковь… - Есть одна, католическая… - Где похоронили Тэсс? - На маленьком кладбище к югу от города, спроси у Стипа, он точно скажет. - Спасибо за пиво и информацию…Мои вены гудят,… ты не мог бы помочь? - Извини, не могу, обратись к доку, - он где-то недалеко… - Ладно, спасибо за участие, пока! - Не за что, заходи…
На выходе встретил одного из немногих моих приятелей - Винна Бензена. - Привет, Винни! - Здорово… - Как дела? - Я думал, ты отбросил копыта тогда…копы собирались тебя сразу кремировать… - Сам удивляюсь,…вместо кремации засунули в психушку… - Кого-то ждёшь? - Обещал один хорёк настоящий Морфетамин…два часа жду…явится - задницу надеру… - Я могу тебе из своих вен накачать… - Если раздобудешь что-нибудь, вспомни обо мне. Ты же знаешь, я за настоящее,… что хочешь, сделаю… - Ладно. Ты не знаешь, что полиция думает насчёт Тэсс? - Что эти синие, что подсели на кофе и пончики, могут думать? Упаковали в чёрный мешок, допросили нескольких человек и опечатали квартиру.… Поговаривают, что это ритуальное убийство. Думаю, это дело рук католика, они помешаны на насилии.… Почитай их Библию.… Спроси Стипа, он по вечерам чистит полицейский участок. Днём его можно найти на кладбище.… Хи-хи, болтают, он неравнодушен к трупикам хорошеньких девочек.… Ещё и в церкви подрабатывает… - Ты видел, Тэсс с кем-нибудь здесь встречалась? - Кажется, с каким-то священником как-то видел, наверное, католиком… - Неужели это он, псих и убийца? Ни о чём другом не могу думать… - Ладно, пошёл я… - Держись, труп…
Сажусь в свой старый форд, который по непонятным причинам всё еще возит меня, еду на кладбище. Вот и Стип, роет могилу. Он могильщик по-совместительству, для души, а основное его место работы полицейский участок, уборщик. - Привет! - Что надо? - Немного информации. Что ты знаешь о деле об убитой три месяца назад девушке? - Я что - информационный стенд, да и незаконно это. Плати – узнаешь… - Сколько? - Пять тонн баксов. - Я что, похож на миллионера?! - Бесплатно могу показать только её могилу… вот она… Смотрю на новенький памятник… - Кому роешь? - Девушка, еще одна, с теми же признаками насильственной смерти, что и Тэсс…Эллен…как-то там, не помню. - Ладно, я пошёл.… Ещё увидимся. - Катись!
Еду к церкви. Хочу взглянуть на того, с кем последним общалась Тэсс. Его нет. Возвращаюсь в бар. Возле стойки девушка, малышка кого-то ждёт. Мне просто необходимо с кем-нибудь поговорить.…Оказывается, она ждёт подружку и очень давно. Та позвонила и очень взволнованная и испуганная, умоляла встретиться срочно, но её нет и нет… Малышка уже обеспокоена. Что-то подсказывает мне, что надо найти подружку, узнаю адрес, еду. Полил дождь. Не доезжая до нужного места, в арке под мостом вижу мёртвое тело. Мёртвая девушка без глаз.… Третья уже! Значит, это тот же самый ублюдок! Я найду его! Возвращаюсь, сообщаю ужасную новость и узнаю у малышки, что подруга последнее время общалась с каким-то священником. Опять церковь и опять никого.… Но есть ящик с пожертвованиями, закрытый на ключ. Как же нужны деньги! Где достать? На обратном пути встречаю полицейского возле разбитой витрины магазина электроники. - Можно Вас на минутку, шериф? - Какие-то проблемы, мистер? - (Да сколько угодно!) Что вы делаете тут, когда в квартале отсюда лежит труп девушки?! - Какой-то козёл въехал задницей грузовика прямо в витрину…Вот-вот должны приехать из Общественного Ремонта застеклить витрину, вот, охраняю. Вы сами сообщите в отделение, у меня радио не работает. - Что от вас ещё ожидать? Я каждый месяц плачу налоги за ваши жирные задницы, а вы… - Ладно, Вы, я вижу, порядочный гражданин, можно доверить объект, покараульте тут пока, я быстро… - Есть, шериф! Уезжает.… Проверяю витрину. Дерьмо! Одни муляжи, только цифровая камера, придётся взять. Рядом свалка мусора, порывшись, нахожу резиновую перчатку и небольшой ломик. Еду на кладбище. Меня, как магнитом, тянет туда… Стипа у могилы нет. Заглядываю в неё, на дне что-то есть, свечу фонариком на брелке и нахожу маленький ключик, пригодится. Иду в сторожку. Дверь закрыта, но видна полоска света. Ломиком открываю. Стип, а на столе мёртвая девушка.… - Ах, ты ублюдок, чем ты занимаешься?!! - А тебе не …? Проваливай отсюда, оставь меня наедине с крошкой! Достаю камеру и делаю несколько снимков. - Ты что делаешь, да я тебе… расскажу, что знаю, а ты сотрёшь снимки – идёт? - Выкладывай, что знаешь! - Слышал о ритуальных убийствах.…Подозревается католический священник Отец Кейн … Представил себе, как этот могильщик… хоронит мою Тэсс…. Что-то ударило в голову… лопатой снёс ему башку, уложил оба трупа в один гроб и закрыл… Опять еду в церковь. Никого. Ящик для пожертвований. Ключик Стива идеально подходит. Вот, значит, чем не брезговал могильщик, - мелочь, беру всё.
Возле бара всё ещё стоит Винн. Он профессиональный грабитель квартир - может открыть любую дверь с электронным замком. Сейчас он за дозу морфина сделает что угодно. Напротив, в здании склада именно такая дверь, а вверху реклама нового чипа, который …”позволяет путешествовать в киберпространство от WME . Качество, скорость, стабильность, низкая цена. Бесплатная установка имплантанта в мозг. Показатель смертности пользователей только 10%.” И внизу адрес местного магазина электроники под брендом WME. Мне очень надо на этот склад (если б ещё знать, зачем), а посему - надо достать морфин. В баре игральный автомат. Бросаю монетки,… и первый раз в жизни выигрываю…двести долларов! В туалете нахожу доктора Стикса в полной отключке. Он уже несколько лет как был лишен прав врачевания за эксперименты с наркотиками на своих пациентах. - Можно вас побеспокоить? - Приветствую тебя, странник! - Как дела? - Свет истощается, мёртвые возвращаются… - Что…что?! - Только разящее солнце может изгнать тень из твоей души… Город медленно умирает и мы вместе с ним… - Может, тебе надо уменьшить дозу? - Войди в мир Теней, и ты поймёшь… - Срочно нужен морфин! - Заплати мне, и я открою тебе дверь… - Пока… - Найди свою дорогу.… Иду к унитазу. Рукой в резиновой перчатке достаю из унитаза нож и проволоку. Вот это добыча! Какой-то убийца прятал концы в воду? Пользуюсь унитазом по прямому назначению. Какое облегчение! Возвращаюсь в бар, бросаю монетку в игральный автомат и первый раз в жизни выигрываю сумму, достаточную, чтобы заплатить доку за морфин. Там же, возле Стикса, нахожу использованный шприц. Меняю двести долларов на две дозы. Очень хочется уколоться, но несу половину дозы Винни. Он, повозившись с замком минут пять, открывает мне дверь… В помещении склада груда закрытых, тяжёлых на вид ящиков и неработающий лифт. Приехали! Глаза слипаются от усталость, еле стою на ногах. Надо поспать. Скорей в конуру, уколоться и забыться…
Проваливаюсь в бездну… Эллизион.… Это странное существо кажется живым… - Приветствую тебя, потерянная душа! Твои воспоминания, кажется, остались здесь, когда ты ушёл. Это моя ошибка. - Кто это? - Я, Эллизион, один из Теней, совсем недавно я выпустил тебя в мир Теней, чтобы ты нашёл ответ… - Каких Теней? - Ты правда не помнишь свою смерть, свой гнев, ненависть, печаль, свою любовь и моё желание? - Что ты хочешь от меня? - Миллионы миров сжимаются в одну точку и грозят разрушить вселенную. Кое-что пытается внести хаос в систему вселенной… - И этот хаос находится в моей реальности? Мне кажется, что он в моей голове! - Когда ты пришёл сюда, ты был еще полон реальности, полон гнева и жажды мести за любимую. И я решил воспользоваться этим, чтобы мне легче было отправить тебя в реальность узнать, почему хаос пытается разрушить систему вселенной, - помоги мне! - Другими словами, я снова схожу с ума.… Когда я вернусь из …этого путешествия, я снова окажусь в сумасшедшем доме… - Ты должен мне верить. Это единственная возможность вернуть память… помоги мне, у нас нет времени, найди ответ, спеши.… Пошёл!
Просыпаюсь и еду на кладбище. Возле памятника вижу Тэсс… - Здесь так холодно и пусто… - Тэсс, как это может быть?! Ты же умерла, ты меня слышишь? - Это твой голос, дорогой, я не могла ошибиться! - Тэсс, любимая! - Всё, что я вижу, это хаос вокруг.… Зачем она отправила меня сюда? Она сказала, что отправляет меня назад к тебе… Что я останусь с тобой, если найду ответ. - Тэсс, любимая, я не понимаю тебя, какой ответ… кто она? - Она сказала, что я должна найти ответ и тогда я смогу остаться с тобой.… Но что-то не так. Любимый, помоги мне! Я так замёрзла… - Какой ответ, Тэсс? - Ты должен найти числа.… Это ниже ужасного города под землёй… и защищено числами… - Какие числа, я не понимаю тебя?… - “Смерть всё поставит на свои места”…это ключ к ответу. - Тэсс! Не уходи! Тэсс! ТЭСС!!! Исчезла… Еду на склад. Лифт уже сто лет не работает. Ножом откручиваю винты в ящичке на пульте управления лифтом. Так и есть – предохранитель.… Зачищаю ножом проволочку от ржавчины и закорачиваю контакт. Всё, пульт ожил, но какой пароль надо ввести? Числа… Еду домой, смотрю на испачканную кровью стену… “Omnia mors aeqat?” Единственное, что приходит в голову, посчитать буквы в словах: 546. Записываю в свой блокнот и возвращаюсь на склад. Ввожу цифры и слышу, как лифт поднимается наверх. Вхожу и опускаюсь вниз.
Новая галлюцинация? Реактор. Возле него с безумными глазами мечется человек. Это Алекс Кейн что-то делает с реактором… - Что ты делаешь? - Это ТЫ что здесь делаешь?! Ты должен немедленно убраться отсюда! - Я ищу ответ. Что происходит? Что происходит в этом городе? - Город мёртв. Всё в радиусе двухсот километров мертво Я не виноват… Я делал этот грёбаный эксперимент с ядерным реактором, был несчастный случай, и вместо того, чтобы все взорвалось, разрушилось время и пространство и теперь все погибнет… - Так сделай же что-нибудь! - А я что делаю! Если бы не мой брат-идиот… - Тот самый фанатичный католик? - Тупой ублюдок верит, что это наказание за наши грехи… Он где-то вычитал, что с помощью ритуальных убийств можно успокоить Демонов Ночи. И теперь ищет невинных девушек и вырезает им глаза, чтобы с их помощью остановить Тени Смерти. Как я ненавижу эту суку! - Он псих! - Дошел до того, что украл диск с моими расчетами и исследованиями, а без него я не могу остановить реактор и все вокруг будет разрушаться… - Почему ты разрешаешь ему убивать?! - Пошёл он! Он мёртв, все мертвы,… как только реактор будет выключен, город погибнет, аномалия исчезнет, а остальная часть мира будет в безопасности. - Ты, наверное, не знаешь, какой беды наделала аномалия во времени и пространстве? Я постараюсь добыть твой диск.
Еду в церковь. Вот и Отец Кейн… - Я чувствую ужасный запах смерти, исходящий от тебя… Действительно ли ты Демон Смерти и пришёл из Царства Теней? - Хотя я и не знаю, кто я, и похож на полного дебила, но хочу только спросить… - Заткнись, мерзкий червь! Твои мысли еще чернее твоих поступков! Уйди и не оскверняй это святое место своим присутствием! Это ты и тебе подобные грешники и атеисты виновны в том, что случилось, что мир рушится… наказание неизбежно! Я буду молиться за твою душу, но надеюсь, Господь не отпустит тебе твои грехи! - Так ты считаешь, что это Бог наказал нас?! - Да, он послал Демонов Ночи уничтожить этот грешный город… Время и пространство разрушаются… Новые технологии обернули в оптические волокна весь город и удушают его… Мой чокнутый брат сейчас выкрикивает свои бинарные уравнения где-нибудь в метро, работая на корпорацию, ради денег и престижа… Он - мой позор! Корпорация управляет городом и скоро здесь не будет жизни совсем.…Только я один знаю, как остановить их, чем насытить Демонов! - Уж не убивая ли невинных девушек, ты решил спасти человечество, свихнувшийся фанатик?! Ты рыщешь по городу в поисках девушек и убиваешь, мерзавец! Ты и мою Тэсс убил! - Значит, ты не из мира Теней? Ты реальный? Сейчас я проверю…, бормоча это, Отец Кейн достал длинный кинжал и замахнулся… Острый кинжал сверкнул на миг, но не достиг цели, только порезал немного руку… Кровь бросилась мне в голову. Весь мой гнев поднялся со дна, ненависть, всепоглощающая и беспощадная, подняла мою руку с ножом, и мой удар попал в самое сердце безумца… Враг упал, и выкатился из одежды злополучный диск…
Еду на склад. - Вот твой диск, вырубай скорее свою адскую машину! - Ты не представляешь, как помог мне! Теперь мне нужно только несколько часов для работы… - Так спасай скорее себя и меня!
Когда я вышел на улицу, было такое ощущение, что дождь смыл всё с моей души.… Осталась только печаль и невыносимая усталость, хотелось скорее забыться сном.… Приехав домой, без сил опускаюсь на свой топчан, голова падает на подушку… издалека слышу тихие голоса… проваливаюсь в беспамятство… Эллизион… - Добро пожаловать назад! Не нужно слов, я умею читать мысли. Благодаря тебе мир скоро будет спасён… - У меня один вопрос - Тэсс застряла в реальности, - как мне ей помочь вернуться в мир Теней? - Бедная Тэсс! Её ум застрял в реальности, и я послал её к тебе.… Но не беспокойся, когда аномалия будет устранена, она вернётся. А ты уже принадлежишь миру Теней, готовься умереть! Уже скоро… ГОТОВЬСЯ!
Я очнулся в палате с белыми стенами, надо мной окно с решёткой… Я не помню, как оказался в сумасшедшем доме. Если я когда-либо покидал это место, скорее всего, это была очередная безумная галлюцинация. А, возможно, это был сон, а реальность ещё хуже… Возможно.… Но, может быть, в следующую секунду миллион ярких солнц взорвется в моём бедном мозгу и закончит мои муки раз и навсегда… Я жду…
Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
Наткнулась сегодня на свои старые "перлы"... Захотелось кое-что показать
СЛАДКИЙ СОН
N.N. снов никогда не видел, он просто никогда не спал. Или думал, что никогда не спит. N.N. боялся умереть во сне. Когда-то давным-давно одна злая бабушка пошутила, что он умрёт во сне. С тех пор впечатлительный мальчик не спал. Чего только не делала с ним заботливая мама, чтобы дитя отдыхало! Всё бесполезно, - вытаращит свои круглые чёрные глазёнки и не спит. А может, он спал с открытыми глазами? Так иногда думала мама. Со временем привыкла и уже не прилагала усилий, чтобы усыпить чадо. Чадо выросло в толстого дядьку, который, по-прежнему, не спал, так как боялся умереть во сне уже по-взрослому, осознанно боялся... И вот однажды... он влюбился в маленькую хрупкую девушку. Она казалась такой беззащитной, что N.N. хотелось взять её на руки, прижать к себе и баюкать, как ребёнка, но он стеснялся. И вот как-то девушка простудилась. У неё был жар. И тогда N.N. взял её на руки, прижал к себе и, баюкая, ходил по комнате до тех пор, пока девушка не уснула. Не заметил сам, как очутился в кресле со своей драгоценной ношей и тоже уснул. И даже видел сон. Снилась N.N. выздоровевшая девушка, которая нежно его целовала... А когда он проснулся, было раннее солнечное утро, пели птицы и выздоровевшая девушка благодарно улыбалась N.N. А он был счастлив, что любим и что не умер. Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
Недавний выпускник Индустриального колледжа, с горем пополам вырвавший диплом из лап кровожадных преподавателей, решил перед началом трудовой деятельности "малёхо оттянуться", съездив в гости к одному из своих старых приятелей, жившему в живописном крае. Дело было в начале лета... Кинув в рюкзак бутылку пива, ноутбук и кое-что из одежды, Коля Портянко (так звали бывшего студента) отправился на вокзал в полосу отчуждения. Ещё по пути в автобусе познакомился с прелестной бойкой девчушкой, что собиралась посетить те же края, что и Коля. Намечался увлекательный роман. Весь в приятных предчувствиях Коля оставил рюкзачок на попечение девчушки и ринулся в кассы за билетом. Когда через час, с боем добыв вожделенный билет, красный от возбуждения, он вернулся к месту, где оставил два своих сокровища, таковых там не оказалось... Сердце упало в пятки уже от дурных предчувствий. Пока Коля метался по вокзалу в поисках пропаж, его каким-то фантастическим образом успели облегчить от наличности, оставшейся от покупки билета, и выделенной на приятное времяпрепровождение. Обявили посадку на поезд. Шальная мысль, что там он встретит пропажу, двинула Колю к вагону вместо того, чтобы вернуться домой. Строгая проводница оглядела пассажира без багажа ястребиным взглядом, но ничего не сказала. Коля пробежался по вагонам, но, увы... Расстроенный и уставший он, наконец, уселся на свою полку передохнуть. И тут началось... Сидящая рядом полная дама достала из обширной сумки снедь, источающую одуряюще соблазнительные запахи и начала кушать. Сидящие напротив мужички лакали пиво. Коля судорожно сглатывал слюну. Ему ничего не светило. Дама опасливо поглядывала на Колю и он вынужден был забраться на верхнюю полку с глаз долой. Наступила ночь. Тёмная и голодная. Дама улеглась первой, продолжая источать вкусные запахи. Мужички, вернувшись из вагона-ресторана, оглашали купе богатырским храпом и отравляли алкогольными ароматами. Бедный Коля начал икать, да так, что сотрясалась полка внизу. Потревоженная дама отправилась за проводницей. Строгая проводница с ястребиным взором, которую дама оторвала от весьма интересного занятия в компании других проводников, рявкнула на даму, но Коля под её взглядом вдруг перестал икать и обессиленный уснул. Утром чуть свет бдительная проводница проводила Колю на выход (подъезжали к его станции) и проследила, чтобы тот сошёл на перрон и не вернулся назад. На пустом перроне в это раннее утро вместо ожидаемого приятеля Колю Портянко встретили два милиционера со словами: "Пройдёмте, гражданин!" Коля хотел было спросить: "Куда и зачем?", но вместо этого содрогнулся в новом жестоком приступе икоты... Приятного отдыха тебе, пассажир! Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...