Сирин | Дата: Пятница, 17.03.2017, 20:49 | Сообщение # 31 |
Морской конёк
Сейчас: На суше
| Цикл "Истории механического города". История третья - сказка о поездах.
Экспресс
Говорят, у главного городского вокзала есть секрет. Говорят, если ровно в полдень прийти на платформу и купить билет у важного усатого автоматона в ливрее с блестящими пуговицами, можно сесть на красно-золотой поезд с красивым, но непонятным названием «Экспресс». Говорят, если долго-долго ехать на этом поезде, можно приехать в чудесное место, где тебя обязательно ждут.
Так говорят соседские мальчишки, но Том не знает, правда ли это, хоть и живёт рядом с самым главным в городе вокзалом всю свою жизнь — а значит, целых пять лет. Мама говорит, что они не всегда будут жить в этом «ужасном, ужасном районе», и когда она заработает достаточно денег, они обязательно переедут. При этом мама вздыхает, треплет его по макушке и почему-то выглядит немного виноватой. Тому нравится этот район — конечно, здорово было бы не слышать грохот днями и ночами, да и мама не всегда отпускает его гулять, потому что «рядом с вокзалом всегда полным-полным полно подозрительных личностей, да и вся эта угольная крошка, боже, Томас, где ты опять так испачкался?» Но зато всегда можно глазеть на красивые паровозы и придумывать, из какой они страны — названий настоящих государств Том пока знает мало. Иногда по ночам Том просыпается от шума и долго смотрит в потолок, слушая ритмичный стук металла о рельсы, и тогда ему кажется, что паровозы тоже умеют петь — только вот они знают слишком мало нот, поэтому их песни получаются слегка однообразными. А когда Том вырастет, он обязательно откроет школу музыки для поездов, и тогда по всему миру, увитому железными дорогами, зазвучат быстрые и медленные, грустные и весёлые, в общем, самые разные мелодии — один большой оркестр величиной с земной шар. Том счастливо жмурится и засыпает, а в его сне красно-золотой экспресс выстукивает польку по рельсам. Во всяком случае, старый шарманщик говорил, что эта музыка называется именно так. Том давно не видел старого шарманщика: год назад по всему городу установили музыкальные автоматы. Опусти монетку в прорезь и можешь выбрать любую мелодию — не только польку. Шарманщики городу оказались не нужны. Том об этом немного жалел: конечно, ближайший музыкальный автомат был блестящим и нарядным, да и мелодий знал много, но у него не было старого взъерошенного попугая, он не рассказывал интересных историй и не щёлкал Тома по носу, когда ему пора было бежать домой, — не больно, но убедительно. В общем, музыкальная машина не была живой, только и всего.
Да и монетки, иногда перепадающие Тому, он предпочитал не тратить. В конце концов, билет на красно-золотой поезд стоил целых десять — а такую сумму накопить непросто, если тебе всего пять лет. Иногда Том находил их на улице, иногда их давала мама на мороженое — было очень сложно их не потратить. Но мороженое — штука, конечно, хорошая, но никак не сравнится с местом, где тебя обязательно ждут, верно?
Так что пересчитывал свои сбережения Том крайне внимательно. Он вообще очень гордился своим умением считать до десяти, и уж в этом ошибиться никак не мог — но всё равно перепроверил несколько раз, когда и в самом деле монеток накопилось целых десять.
Предстояло важное путешествие. Том всю ночь ворочался и уснул только под утро, и на этот раз не из-за шума поездов.
К счастью, на работу мама уходила задолго до полудня, так что у Тома было время тщательно подготовиться. Он надел свой лучший костюм, упаковал в газету пару бутербродов, оставшихся от завтрака, снова пересчитал свои десять монеток и тщательно завязал ботинки. Том где-то слышал, что путешественникам нужен багаж, так что он несколько минут серьёзно раздумывал над тем, не взять ли мамин чемодан, но один газетный кулёк болтался в нём как-то сиротливо, да и нести чемодан было всё равно тяжеловато. Так что Том оставил эту идею, а бутерброды отлично поместились в карман и приятно шуршали бумагой, пока Том вприпрыжку бежал на вокзал.
Найти усатого автоматона было несложно, Том множество раз видел его на вокзале. Продавец билетов вальяжно разгуливал по платформе, приподнимая фуражку каждый раз, когда возле него останавливались люди. Сложнее оказалось подойти: а вдруг билет не продадут? А вдруг сообщат маме? А вдруг мальчишки перепутали, и нужно гораздо больше монет? Но пуговицы ярко блестели на солнце, усы при ближайшем рассмотрении оказались бронзовыми, а ливрея — нарисованной, так что Том решился и подскочил к автоматону. Тот выжидательно остановился и приподнял фуражку. Том, сосредоточенно сопя, переместил из кармана в прорезь на круглом животе механического продавца все десять монеток.
— Маршрут? — равнодушно проскрежетал голос.
— Красно-золотой поезд? — предположил Том. Автоматон не пошевелился, и Том попробовал ещё раз:
— Экспресс, который в полдень?..
Продавец зажужжал, и над прорезью для монеток открылась небольшая дверца.
— Ваш билет. Приятного путешествия.
Том вытянулся на цыпочках и заглянул за дверцу. Там лежал кусочек картона. Том забрал его и дверца сразу же захлопнулась, автоматон развернулся и пошёл дальше, а Том остался разглядывать своё драгоценное приобретение. Честно говоря, для такого важного билета картон был немножко слишком серым, буквы и цифры — скучными, без вензелей и завитушек, а на обратной стороне не было красивой картинки, как в билете из детского театра, в который они как-то раз ходили с мамой. Но Том всё равно решил, что это самый чудесный билет, который он когда-либо видел.
Поезд Том нашёл быстро. Он действительно оказался большим и ярко-красным, и хотя золото на нём оказалось всего лишь краской, сверкало оно не хуже настоящего. Том прошмыгнул в последний вагон и устроился на сиденье. На его счастье, вагон оказался почти пустым — только незнакомая старушка уже дремала, удобно устроившись и крепко сжав билет в руке.
Через несколько минут поезд загудел и тронулся. Том чуть было не вскочил, чтобы радостно завопить, но в таком важном путешествии следовало вести себя чуточку солидней, чем обычно. Так что целых несколько минут он чинно сидел на сиденье, но вскоре забрался туда с ногами, чтобы было удобнее смотреть в окно.
Сначала поезд ехал по району, который Том неплохо знал, так что это было не слишком интересно. Потом рельсы побежали вдоль ограды, за которой находился завод, — и Том наконец узнал, что там производят. Когда поезд проезжал мимо, ворота завода распахнулись и оттуда вывезли огромный дирижабль. Уже одного этого было достаточно, чтобы путешествие удалось.
Но тут дверь вагона распахнулась, и вошёл контролёр. У него были самые рыжие волосы, которые Том когда-либо видел, и очень много веснушек. А ещё очень мало опыта в качестве контролёра: это был его первый день на рабочем месте. Иначе говоря, контролёр был очень молод, хотя Тому он казался ужасно взрослым и чрезвычайно загадочным, ведь он каждый день — подумать только! — катался туда, где всех обязательно ждут. Том с восхищением наблюдал, как контролёр вытянул билет из руки спящей старушки, поставил печать и так же аккуратно его вернул, умудрившись при этом так и не разбудить пассажирку. Затем он подошёл ближе, и Том важно протянул билет.
Контролёр проверил его и улыбнулся:
— Всё верно, молодой человек. Вам с бабушкой на какой станции выходить? Я могу её разбудить к моменту прибытия.
— А это не моя бабушка, — честно ответил Том.
Рука контролёра с печатью остановилась на полпути. Том с интересом пронаблюдал, как веснушки стали ещё ярче — или сам контролёр побледнел.
— Вы тут один?
— Да, — подтвердил Том, — я сам купил билет.
Контролёр всё-таки поставил печать и опустился на сиденье рядом с Томом, продолжая осторожно задавать вопросы. Том не видел причин что-то скрывать и всё-всё рассказал: и о том, что слышал от мальчишек, и как купил билет, и как связаться с мамой, хотя ему не очень было ясно, зачем контролёру ответ на последний вопрос и почему после ответа он куда-то ушёл.
Пока Том разговаривал с контролёром, поезд уже выехал за пределы города, и теперь за окном мелькали только поля. Тому показалось, что один раз он увидел корову, но честно говоря, она была слишком далеко, чтобы быть в этом уверенным. Больше ничего интересного за окном не происходило, и незаметно от себя он задремал.
Когда Том проснулся, он был укрыт одеялом, а свет за окном заметно потускнел.
— Уже вечер? — удивился Том.
— Да, — сказали рядом.
Том обернулся: это был тот самый рыжий контролёр.
— Не волнуйся. Теперь всё хорошо, — сообщил он.
Волноваться? Почему он должен волноваться? Том взглянул за окно. Обычно в это время он уже возвращался домой. Иногда мама ворчала, что он опять где-то испачкался, иногда крепко обнимала, но всегда его встречал запах домашнего ужина. А потом мама читала ему вслух, даже когда уставала на работе, и при этом обязательно гладила по голове. Перед сном поправляла одеяло и целовала в лоб. Когда он просыпался, мама уже была на работе, но его всегда ждал вкусный завтрак. В животе заурчало.
— А... Мы скоро приедем? — тихо спросил Том.
— Да, совсем скоро. Смотри!
Том внимательно посмотрел в окно. Честно говоря, дома не слишком отличались от тех, что были в городе, из которого он уехал. Честно говоря, они были даже слишком знакомыми. Честно говоря, платформа, к которой они подъезжали, была абсолютно такой же.
А на платформе стояла мама. Она махала Тому рукой и выглядела рассерженной и взволнованной одновременно. Наверняка дома его ожидала взбучка, но почему-то страшно не было, было радостно и хотелось обнять маму. Крепко-крепко.
— Но... как?
Контролёр рассмеялся, увидев ошарашенное лицо Тома:
— У машиниста есть телефон для срочных ситуаций. Я позвонил твоей маме, чтобы она тебя забрала, когда мы вернёмся в город.
— Но я думал, этот поезд едет в чудесное место, где тебя обязательно ждут?
— Разумеется, — улыбнулся контролёр, — ведь это кольцевой маршрут.
|
|