Проза в соавторстве-3
|
|
Санна | Дата: Четверг, 26.09.2013, 20:34 | Сообщение # 1 |
Капитан
Сейчас: На суше
|
Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
|
|
Санна | Дата: Суббота, 28.09.2013, 19:51 | Сообщение # 2 |
Капитан
Сейчас: На суше
|
Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
|
|
marwin | Дата: Суббота, 28.09.2013, 21:24 | Сообщение # 3 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Глава 1
Холодным осенним утром, когда ты просыпаешься от барабанной трели дождя по окну и понимаешь, что единственное теплое и уютное место в квартире это твоя постель, поэтому покидать ее категорически не хочется, в квартире Вани Зябликова раздался резкий звонок в дверь. Часы показывали 6.30 часов утра. Недовольно ворча, Иван направился в прихожую. Как обычно старый, жирный кот Пуфик валялся в прихожей, загораживая своей мохнатой тушей выход из комнаты. Казалось бы, ничего нового. Каждое утро Ваня Зябликов, выходя из спальни, запинался о своего кота. При этом кот недовольно поднимался и гордо удалялся на кухню, сопровождаемый ругательствами хозяина. Однако, сегодня поведение кота было странным. Зябликов не стал задумываться о Пуфике, который продолжал лежать в коридоре, и спешно направился открывать дверь. Кто-то очень настойчиво теребил дверной звонок, нажимая на него в очередной раз. Прильнув к глазку, Ваня усиленно напрягал зрение, но ничего увидеть не смог: только кромешная темнота зловеще клубилась перед его взором. Тогда, шмыгнув носом и подтянув резинку трусов, Иван решительно и грозно спросил: - Это кто еще там?! Что нужно?! Звонок, словно поперхнувшись очередной трелью, сразу смолк, но никакого ответа на Ванин резонный вопрос не последовало. Иван услышал лишь только какой-то слабый шорох, как будто кто-то осторожно, на цыпочках, стал спускаться по лестнице. - Хулиганье, шпана, ну погодите у меня! - злобно пробурчал Иван, намереваясь вернуться в теплую постель и попытаться урвать еще немножечко сна, пока не прозвенит будильник. Но тут внезапно Ваня ощутил какое-то мягкое и шелковистое прикосновение к своим голым лодыжкам, отчего он чуть не заорал, а ноги мгновенно ощетинились волосами: это Пуфик преградил своим упитанным телом проход и требовательно мяукнул. Кот явно не желал отпускать Ивана от дверей и даже как будто подталкивал к выходу из квартиры. Чертыхнувшись, Ваня попытался перешагнуть через наглого котяру, но тут же был вынужден изменить свои планы, поскольку Пуфик угрожающе раздулся, зашипел и погрозил оторопевшему Ивану растопыренной когтистой пятерней. Затем, обойдя оторопевшего хозяина, кот метнулся к входной двери и стал сосредоточенно ее царапать, сопровождая свои действия жалобным мяуканьем. Тут уже и Ваню одолело любопытство: что же такого интересного за дверью учуял его всегда такой флегматичный Пуфик? На всякий случай взяв в руки валявшуюся в прихожей выбивалку для ковров, Ваня решительно распахнул дверь и остолбенел окончательно: на пороге его квартиры, прямо на потертом коврике с едва читаемой надписью "Welcome", стояла большая корзина с ворохом какого-то тряпья, из которого выглядывало личико младенца... - И что мне с тобой делать? - проворчал Иван, наклоняясь над корзиной, - надо же, сучка какая, подбросила ребенка! Ваня осторожно вынул младенца, доверчиво глядевшего на него своими большими голубыми глазками, и занес его в квартиру. Пуфик тут же, опережая хозяина, бросился к спальне, толкая дверь мощной лапой. Иван положил ребенка на кровать, раздумывая над событиями утра. - Пуфик, брат, что мы делать с ним будем? - Мяу... - Я знаю, что кормить, а дальше? В полицию надо звонить. Кот тут же свернулся возле малыша, демонстративно показывая, что никакой полиции не отдаст подкидыша. - Ты одурел? Как я его оставлю?! - заорал Иван, - я же не умею с ними... Ладно бы, свои были когда. Ваня махнул рукой и направился на кухню, поглядеть свои запасы. Чем-то надо накормить необычного гостя...
Много лет назад Иван был женат, но детей у супругов не было, хотя он и хотел. Супруга занималась карьерой и категорически была против "неполноценных существ, провонявших памперсами и пригорелой кашей..." Поначалу Иван терпел, надеясь, что материнский инстинкт возьмет верх, и супруга захочет, наконец, стать матерью. Так они и расстались с женой, не обремененные никакими обязательствами. Иван тихо собрал свои вещи и ушел из дома, забрав своего любимца, тогда еще молодого Пуфика. А сегодня кто-то подкинул бездетному Зябликову ребенка. Чудесного ребенка с голубым глазами...
...Однако, оглядев кухню, Иван был вынужден констатировать, что ничего пригодного для детского пропитания среди его скудных запасов продовольствия не имеется: не будешь же, в самом деле, кормить младенца солеными огурцами и жареной картохой с грибами! В растерянности Ваня вернулся в комнату и склонился над младенцем, вокруг которого мохнатым кольцом свернулся заботливый Пуфик. - Чем же мне тебя накормить, парень? Словно отвечая на вопрос, ребенок разинул крошечный ротик и... внезапно комната сотряслась от могучего басовитого рева, отчего кот подскочил, словно ужаленный и пулей метнулся в свое старое убежище под креслом. Иван схватил младенца на руки, пытаясь успокоить, и тут его обонянию был нанесен страшный удар: младенец был не только насквозь мокрым, но еще и источал мириады миазмов не самого приятного свойства! Подозревая самое худшее, Ваня осторожно отмотал краешек тряпицы, подразумевающей под собой пеленку, и, конечно же, тут же утвердился в своих подозрениях: с кишечником у ребенка было все в порядке, поэтому малыша срочно нужно было мыть и переодевать! Обалдевший от всего происходящего, осторожно держа на вытянутых руках извивающегося и вопящего младенца, Ваня благополучно добрался до ванной, где и вспомнил, что горячую воду ЖЭК отключил еще два дня назад. Не обращая внимания на орущего младенца, Иван вымыл его холодной водой и заботливо вытер своим банным полотенцем. Завернув ребенка в полотенце, Ваня отнес его снова в спальню. О том, чтобы стирать грязные пеленки, не было и речи. Иван скомкал всё белье, торжественно вынес на кухню и бросил в мусорное ведро. Теперь надо решить вопрос с пропитанием. Верный Пуфик вернулся в спальню и снова лег возле подкидыша. Кот редко мурлыкал, ибо считал это ниже своего достоинства, но с ребенком он вел себя совершенно по-другому. Удивительно, но Пуфик умудрился каким-то образом убаюкать ребенка, и тот заснул, прижимаясь к теплой, меховой игрушке...
|
|
marwin | Дата: Суббота, 28.09.2013, 21:27 | Сообщение # 4 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Глава 2
Тем временем, пока Иван наслаждался наступившей с помощью Пуфика тишиной, попутно лихорадочно соображая, чем бы таким, кроме картошки и соленых огурцов, можно накормить дитя, раздалась пронзительная трель звонка в дверь. Конечно же, дитя не преминуло отреагировать не менее пронзительным плачем. Все, блаженный покой, наступивший всего лишь десять минут назад, был нарушен! Бешено матерясь, Иван пошел открывать дверь. На пороге стояла женщина сильно забальзаковского возраста, а откровенно говоря - ближе в к предпенсионному, скромно одетая, крашеная в любимый продавщицами гастрономов кардинально белый цвет, – короче говоря, стояла любимая Ванина мамашка, Клавдия Петровна. - Ванька, чего не открываешь, совсем заспался? – возмущенно вскинулась на любимого сынулю Клавдия Петровна. Тут руладой с новой модуляцией дало знать о себе дитятко, сообщая о том, что спать оно уже точно не хочет, как бы ни старался Пуфик, а вот покушать – это с превеликим удовольствием. - А это еще что такое? – насторожилась бдительная Клавдия Петровна, влетая в комнату и обозревая последние события Ваниной жизни. – Ах, етить твою, все-таки подкинула, сучка крашена! - Мама, кто подкинул, какая сучка? – пребывал в недоумении Ваня. - Ну кто от тебя нагулял? С памятью поплохело? Так напоминаю: Верка из кондитерки, неужели забыл, с кем все прошлое лето болтался? Вот она все грозила – подкину отцу, не оставлю так это дело, пусть помогает! - Мама, опомнись, Верка уже давным-давно замужем! Ты бы лучше, чем орать, лучше бы помогла парня накормить чем-нибудь: он голодный совсем, а я ума не приложу, чем таких малышей кормить-то? - Иван решительно прервал бурный поток материнских причитаний. Клавдия Петровна, запнувшись на полуслове, потеребила сережку в ухе и, задумчиво глядя на орущий сверток, изрекла: - Так, сынок, хлопцу этому месяцев 6-7 от роду и, если мне не изменяет память, то таких уже можно накормить даже манной кашкой. Ну-ка, быстренько дуй в магазин - купи молока и манки, да не забудь в аптеку заглянуть: бутылочку с соской возьми, с ложечки-то я навряд-ли его сумею покормить, все навыки-то уже растеряла. А я пока посижу с ним. Радуясь возможности хоть ненадолго выскользнуть из дома, Иван под несмолкающие гневные вопли младенца выскочил за дверь. Когда он через полчаса вернулся, его поразила тишина, царившая в квартире. Почему-то на цыпочках Ваня прокрался в комнату и его глазам предстала странная картина: младенец, которого Клавдия Петровна уже перепеленала в новенькую простынку, снова лежал на кровати под охраной Пуфика, но зато Ванина мать сидела рядышком в каком-то странном оцепенении и не отрывала глаз от ребенка, при этом выражение ее лица было крайне пугающим: смесь ужаса, крайнего изумления и даже какого-то благоговения. Но самым странным было то, что его мать, язык которой был явно без костей, поэтому рот не закрывался ни на минуту, сидела молча, плотно стиснув губы. - Мам, у тебя все в порядке? - осторожно поинтересовался Иван, пораженный таким необычным явлением. Клавдия Петровна медленно повернула голову и слабым обморочным голосом произнесла: - Знаешь, Ванечка, пока тебя не было, я мальчика переодела... и знаешь... я его рассмотрела... и в общем... у него на правой ножке два сросшихся пальчика, а на левой... на левой ножке пальчиков... шесть... И видя, что Иван уставился на нее, ничего не понимая, Клавдия Петровна, судорожно вздохнув, выпалила: - У твоего покойного папаши, царствие ему небесное, блудному кобелю, были точно такие же ноги! - А батя-то здесь при чем, - растерянно спросил Иван, с опаской поглядывая на малыша, - он же помер лет шесть как. - Семь, - строго поправила мать, - позорище! Родного отца позабыть! - Мам... Ну ты же знаешь, что мы не ладили с ним. Особенно после развода. Он Ксюху мою, курву, ценил за что-то... Всё, мам, хватит об этом! Пацан голодный. Иди, свари ему! - Сварить-то я смогу. А дальше что делать будешь? Ты подумал, куда девать его? Отпуск закончится, опять начнутся твои идиотские командировки. - Работа такая, - буркнул Зябликов, - потом и придумаем. Но раз подкинули его мне, не бросать же парня. Воспитаем, мать, как думаешь? Клавдия Петровна задумчиво поглядела на малыша, перевела взгляд на сына. Некоторое время она о чем-то размышляла, затем, решившись окончательно, радостно сказала: - Оставим! Ты же знаешь, как я хотела внуков. От тебя не дождешься поди. Мальчик очень славный, крепенький. На папашку твоего похож. Всё, и даже не отговаривай меня впредь, я решила. Это мой внучок. Максимушка мой любимый. Всегда хотела назвать внука Максимом. Пойду, сварю кашку мальчику. Моему любимому внучеку. - Все это хорошо, даже прекрасно, - подумал Ваня, наблюдая, как Клавдия Петровна заботливо кормит из соски новообретенного внучка; - а как же теперь неотлаженная холостяцкая личная жизнь? Пеленки, распашонки, кормежки, закаканная попка – как со всем этим справиться закоренелому холостяку, так и не пришедшему в себя после разрыва с неблагодарной карьеристкой-женой? И кто захочет разделить с горемычным Ваней тяготы внезапно свалившегося счастья в виде неожиданного отцовства? А если вдруг случится человек в виде женщины, которую Ваня страстно и беззаветно полюбит, а еще вдруг и она ответит ему взаимностью – как эта самая женщина отнесется к малышу, который уже и имя обрел, и прочно завоевал место и в сердце Клавдии Петровны, не слишком-то избалованной семейной жизнью? Да и кот Пуфик ни за что не допустит никого до своего нового любимца, охранять которого Пуфище почитает своей прямой обязанностью. Словно прочитав его мысли, Клавдия Петровна оторвалась от умиленного созерцания детской мордашки, измазанной проливающейся через не слишком аккуратно сделанную в соске дырочку кашкой. - Слушай, Ванюша, - как-то непривычно робко для ее громогласной манеры общения, начала речь Клавдия Петровна, - а что, если я поживу пока с тобой? Тебе без помощи никак не обойтись, а я, хоть и давно это было, но сноровку не потеряла, сумею малыша обиходить, кашку-молочко сделать, помыть да перепеленать. А, сынок? Ваня даже обалдел от непривычно просительного тона своей маменьки. До недавних пор все свои высказывания Клавдия допускала только в категорически-утвердительной форме. А тут…
|
|
marwin | Дата: Суббота, 28.09.2013, 21:28 | Сообщение # 5 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Глава 3
От громкого звонка в дверь подскочили все - и Ваня, и Клавдия Петровна, и даже Пуфик с младенцем! Новообретенный внучек-сыночек Максимка вновь истошно заголосил, Пуфик неприличным голосом утробно взвыл, а Клавдия Петровна как-то жалобно квакнула. Вконец измученный событиями сегодняшнего утра, Иван дверь открывать не торопился, и лишь, когда звонки сменились гулкими ударами, от которых дверь заходила ходуном и угрожающе заскрипела, он сдавленно пискнул: - Кто там? - Откройте, полиция! - рявкнули снаружи. Тут уже Ваня обомлел окончательно. Едва он распахнул дверь, как в квартиру стремительно влетели дюжий мордоворот в полицейской форме и какая-то полуголая девица. Вернее девица была в коротеньком халатике и шлепанцах на босу ногу, но халатик был настолько коротким и полы его так развевались при порывистых движениях нахалки, что Ване, ослепленному обилием обнаженных частей тела, с перепугу показалось, что незваная гостья абсолютно голая. - Где он?! Где мое драгоценное дитя?! - с ходу заголосила противным голосом девица. - Где вы его прячете, сволочи, негодяи?! Или уже успели продать на органы? - Обождите, гражданочка, - полицейский отодвинул девицу в сторону. Затем, строго глядя на Ваню, представительно сообщил, помахав перед собой красной книжицей: - Оперуполномоченный Ленинского ОВД старший лейтенант Загогулько. Поступил сигнал о похищении человека, младенца 7 месяцев от роду. По оперативной информации похищенный ребенок находится в указанной квартире. Что можете сообщить по существу заданных вопросов, гражданин? И заодно, предъявите документики, будем устанавливать вашу личность! Тем временем девица уже влетела в комнату, где не переставая голосили Максимка и Пуфик, и вскоре к их вою присоединилась и Клавдия Петровна. Заглянув поверх широких плеч старлея Загогулько в комнату, Иван увидел, как его мать и незваная гостья ожесточенно тянут несчастного Максимку в разные стороны, стараясь одержать верх друг над другом, а Пуфик, закатив глаза, собирается потерять сознание. От увиденного сердце Ивана болезненно сжалось, а по всему телу прошла ледяная дрожь. Но не вопли младенца, не борьба двух дам, не обморок кота повергли Ивана в такой трепет, нет! Виною всему были голые ноги девицы: переведя на них взгляд, Ваня увидел на правой ступне... два сросшихся пальца, а на левой... ну, вы уже догадались! На левой ноге было шесть пальцев!... - Гражданочки, успокойтесь, - рявкнул полицейский, - иначе заберу всех троих в полицию. Живо положили ребенка обратно, до выяснения... Испуганные женщины тут же прекратили драку. Ребенок оказался на руках Клавдии Петровны, которая тут же присела на кровать и стала укачивать перепуганного малыша, что-то напевая... - Гражданка Стерихова, - при этом участковый посмотрел на полуголую, раскрасневшуюся фурию, - Гражданка утверждает, что это её ребенок. В доказательство приведен документ, свидетельство о рождении Стерихова Ильи Александровича, неполных семи месяцев от роду... - Мой, мой ребенок, - закричала девица. - Попрошу не перебивать представителя власти,- гневно сказал оперуполномоченный, переводя свой взгляд на Зябликова, - Ваше имя, фамилия, гражданин, род занятий? - Зябликов Иван Петрович, инженер по медицинскому оборудованию. - Ребенок ваш? - Мой сын, - внезапно обозлившись, выкрикнул Иван, - бывшая жена подкинула. - Почему подкинула? - спросил полицейский. - Так, алкоголичка она, - внезапно подала голос Клавдия Петровна, - уж как Ванюша мой с ней бился... Вроде наладилось все, ребенка родили... Только этой вертихвостке не сиделось... Сбежала, вон... - Разберемся, - привычно отрапортовал участковый, снова обратившись к девице, - чем вы можете доказать, гражданочка, своё материнство? - Да как это чем? Глазки голубенькие, пальчики сросшиеся... и еще! У Илюшеньки три маленьких родинки, треугольничком на бедре... На левом! - Разверните ребенка, - немедленно повернулся Загогулько к Клавдии Петровне. Мама Ивана торжественно развернула простыню, показывая всем Максимку. Чистые, розовые ножки младенца, без всяких родинок. Ни на левом, ни на правом бедре. - Ой, мамочки, - заголосила девица, - это не Илюша! Я в личико глянула, сразу признала... - Вы подтверждаете, что это не Ваш ребенок? - строго спросил участковый, подозрительно разглядывая сросшиеся пальчики Максимки. - Нет, не мой, - затараторила перепуганная Стерихова, - у моего волосики потемнее, личико совсем не такое, родинки на бедре...Треугольничком, - Стерихова заревела, - Илюшенька мой! Где же ты пропал?! - Разберемся, отыщем, - успокаивающе сказал участковый подталкивая зареванную мамашу к двери, - пойдемте, гражданка Стерихова. Гражданин Зябликов, - повернулся полицейский к Ивану, - прошу прощения за вторжение. Лейтенант Загогулько козырнул и вышел из квартиры, сопровождая полуголую девицу.
|
|
marwin | Дата: Суббота, 28.09.2013, 21:33 | Сообщение # 6 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Глава 4
Завернув за угол, бравый старлей Загогулько и гражданка Стерихова, только что пребывавшая в полубессознательном состоянии по поводу потерянного и ненайденного ребенка, переглянулись и расхохотались, не боясь быть услышанными. - Ну все, теперь не отвертится, - весело констатировала девица, - можно ей смело говорить, что Ванька оставит дитя себе, никуда не денется. Оно же всегда так – когда забирают, значит, кому-то очень нужно, значит, надо попридержать для себя! Напугался, что заберут! А мамашину морду видел? Как она за внучка вступилась, чуть мне патлы не повыдирала! - Это все так, она с себя груз сняла, а на мужика перекинула. Нехорошо это, конечно, но - ваши дела, сами разбирайтесь. Главное – не забудьте проставиться за помощь власти! – строго напомнил бравый старлей. – И больше таких дел – ни-ни на моей территории, больше я покрывать вас с ней не буду. Кто кого бросил, кто от кого нагулял, кто кому подбросил – ваши бабские дела, разбирайтесь сами. - Ну проставиться – это само собой, святое дело. За нами не заржавеет! – весело подмигнув, улыбнулась девица Стерихова, направляясь в близлежащую парадную. – Ну, я пошла, а то один халатик нацепила для верности, нехорошо так по улице расхаживать. - Давай-давай, - напутствовал девицу старлей, направляясь далее по неотложным делам по защите вверенного ему участка. – Вечером созвонимся, до связи. Пока! А тем временем из той самой парадной, в которую бойким шагом зашла девица Стерихова (дверь парадной была полуоткрыта) прошмыгнула на улицу бабулька-божий одуванчик, которая вроде бы и божий одуванчик, но слухом отличалась очень даже острым. Чем она и пользовалась для распространения через агентство ОБС (Одна Баба Сказала) различного рода сплетен, слухов, небылиц и прочих утех одинокого пенсионерского существования. Что же делать – сидеть да пенсии ждать, чтоб с почтальоншей поговорить? А тут можно одной соседке передать, что про нее Лариска из пятого подъезда сказала, а той ответствовать, чем соседка ответила. Так, глядишь, и повеселее будет. И так уж случилось, что как раз в тот момент, когда бравый старлей и полуголая девица обсуждали подробности славно сложившейся операции по убеждению несчастного Вани в отцовстве, бабулька как раз копошилась в необъятной сумке, разыскивая ключи от почтового ящика (хотя писем ей уж лет двадцать никто и не писал). То-есть, вся история была, как нарочно, изложена для ушей очень благодарного слушателя. - Это кто ж Ваньке дитеночка подкинул, не Нюрка ли из ликероводочного? Вроде бы она для до недавнего ходила с пузом, еще жалилась, что одной придется воспитывать. Пойду-ка я поузнаю, что да как! – воодушевилась вновь обретенным смыслом жизни бабулька, бойко шагая в сторону близлежащего гастронома. Видно, в поисках загадочной Нюрки из ликероводочного, потенциальной пассии бедного Вани.
А тем временем в злополучной квартире Зябликовых царило оживление: Клавдия Петровна не поленилась вытащить с антресолей допотопный фанерный чемодан, в котором по старой советской привычке ничего не выбрасывать бережно хранились Ванины младенческие вещички и теперь новоявленная бабушка, поминутно чихая от запаха слежавшихся вещей, любовно перебирала различные одежки, примеряя, что подойдет Максимке. Пуфик сунулся было помочь ей, но тут же расфыркался и, тряся мохнатой башкой, брезгливо отпрянул от чемодана, предпочитая развалиться на кровати, чтобы контролировать процесс издали. Сам Иван сумрачно сидел в кресле напротив: тяжелые думы одолевали его, какая-то мысль подспудно грызла Ванино сознание, но он никак не мог ухватить ее. В голове почему-то крутилась только одна фраза: "Ноги! Ноги!" - Почему ноги? - недоумевал Иван. - При чем тут ноги? Ах да, пальчики-мутанты... ну да, ну да, папашины гены, наследственность и все такое... обнаженные ножки наглой гражданки Стериховой... кстати, очень даже ничего такие ножки... эти бы ножки... кстати! ножки эти тоже с особенными ступнями... тут же совершенно очевидно, что Максимка этот в явной родстве с девицей, почему она так легко отказалась от своих претензий? Ведь наследственная особенность же, легко было доказать... - Стоп! - будто обухом вдарило Ваню озарение. - Ноги! Наследственность! Особенные пальцы у моего отца, у ребенка, у этой девицы... - Скажи мне, мама, - вкрадчиво произнес Ваня, вставая с кресла - а почему в таком случае мои ноги совершенно обыкновенные?! Где сросшиеся пальцы? Где лишний палец в конце концов?! Клавдия Петровна вдруг отчего-то залилась краской и, сделав вид, что не расслышала вопроса, озабоченно уставилась на спящего младенца. - Мама! - ахнул Иван. - Ты хочешь сказать? - Ничего я тебе сказать не хочу, сам не маленький уже, понимать должен, - по-прежнему глядя в сторону, пробурчала Клавдия Петровна. - Это что? Получается, я тебе не родной? - настороженно спросил Иван, боясь услышать правду, - и ты меня также, как Максимку, подобрала где-то? - Почему не родной? - обиделась Клавдия Петровна, - очень даже родной! Только... - Только что, мать? - перебил Иван. Клавдия Петровна тяжело вздохнула: - Только не от папашки твоего... Я подумала, зачем ребенку такие ножки страшненькие, - мама Ивана потупила голову и тихо произнесла, - нагуляла я тебя от главного энергетика нашего... Видный мужик был... - Так я похож на батю, все говорят! - А я и искала похожего... Что я, совсем непутевая, что ли? Люди сразу прознали бы...
Некоторое время Иван стоял, обдумывая услышанное. Внезапно до него дошла вся комичность ситуации, и Иван начал безудержно смеяться. События сегодняшнего утра настолько выбили обычно уравновешенного инженера, что организм просто не выдержал. И теперь смех являлся для Ивана той необходимой терапией, приводящей измотанные нервы в порядок. Мать, пилившая Ваню с детства за различные проделки, якобы аморальные на её взгляд... Его собственная мать, оказывается, тоже небезгрешна! Тем не менее, Ваню очень обрадовало известие, что он не приемный, а родной сын. Несмотря на все ссоры и недомолвки, Зябликов очень любил свою мать, и знал, что она отвечает тем же.
Клавдия Петровна воспитывала сына одна. Точнее, большую часть жизни Ивана. Отец жил с ними до трех лет, поэтому Иван очень плохо помнил его в своем детстве. Затем неудержимая душа бродяги толкнула старшего Зябликова на очередные авантюры, и Петр Сергеевич уехал из города, оставив жену с маленьким ребенком. Первое время мать регулярно получала от него почтовые переводы, с достаточно крупными суммами по тем временам, в дальнейшем все прекратилось. Экономная Клавдия Петровна откладывала эти деньги, лишь частично расходуя их на хозяйство, и растила сына. Когда Иван повстречался с Ксенией, и они затеяли сыграть свадьбу, отец Ивана внезапно появился, пришел к жене и покаялся. Женщина приняла его обратно, и они жили вместе еще несколько лет, до самой смерти отца. Иван так и не принял его, и они общались между собой, как чужие люди.
|
|
marwin | Дата: Суббота, 28.09.2013, 21:35 | Сообщение # 7 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Глава 5
И не зря, видно, не воспринимал Иван отца, как чувствовал, что неродная кровь. Ну не было у Ивана желания ощутить отца рядом, чтобы поделиться с ним школьными проказами да проделками, рассказать о проблемах с друзьями, о том, какая девочка из соседнего класса нравится ему больше, чем все остальные девчонки; что футбол он любит больше, чем химию, биологию и тем более математику. Да и видел Ваня отца не то, чтобы очень уж много. Что может помнить трехлетний пацан? Тем более, когда Ваня пошел в школу, папаша к тому времени благополучно убыл из родного города в поисках лучшей доли и идеальной женщины, которая бы заслуживала такого подарка судьбы, как он. А уж когда Ваня женился и когда блудный, но раскаявшийся папаша-отец чудесным образом был прощен и принят сердобольной Клавдией Петровной обратно в лоно семьи, – и тем более не раскрывал Иван душу непутевому отцу-гуляке. И вовсе было Ване не до нежностей с отцом. Обиделся уж очень он на отца-гуляку. За мать очень уж было обидно, да и себя жалко – вон у многих пацанов есть папаши, на рыбалку-футбол вместе ходят, некоторые даже на великах вместе с отцами гоняют, а Ваня все с матерью да с матерью! И тут Ивана осенило: в этой детективной истории есть два момента, заслуживающие более пристального ванизябликовского внимания. Первое – а с чего это, спрашивается, с какого такого перепугу у полуголой девицы, беззастенчиво ворвавшейся с полицией в скромную Ванину холостяцкую квартиру, наличествовал дефект, аналогичный особенности его папаши? Уж не родственница эта девица бедному Ивану по папеньке, или, как, кажется, именуют подобные родственные отношения, сводная сестра? И по возрасту она примерно ровесница Ване. Хоть и не кровный он Ванин отец, но, выходит – каким-то боком родственница. Не так уж много в их захолустном городке обладателей подобного атавизма, прямо скажем, чуть ли не единственным носителем подобного отличия являлся покойный Ванин отец. Как-то раньше не доводилось Ване видеть эту девицу; а надо бы поподробнее узнать о ней – кто такова, кто родители, какие есть в наличии родственники, да много вопросов накопится к тому времени, как Ваня сумеет вызвать девицу на откровенный разговор. А второе, самое главное – если девица, нарушившая холостяцкий покой в Ваниной квартире и ворвавшаяся с бешеными криками, не признала в младенце своего дитя, кто же тогда настоящая мать ребенка? Хотя как было бы верно признать семейное сходство девицы Стериховой с ее сросшимися на правой ступне двумя пальцами и перебором в шесть пальцев на левой ноге и младенчика с аналогичным устройством ножек. Кто же тогда мать ребеночка, если отцовство практически не вызывает сомнения? И тут несчастного Ваню осенило. А не бывшая ли его благоверная, Ксюха по имени, причастна к появлению на свет чудного младенца с ножками прямо как у Ваняткиного непутевого отца? Уж больно Ксюха и покойный Петр Сергеевич ладили, засиживались допоздна на кухне, чаевничая за разговорами! А Ваня все размышлял – за что это папаша, незабвенный Петр Сергеевич, так ценит невестку, что даже после Ваниного с Ксюхой развода вспоминает ее добрым словом, какая она хозяйственная да работящая, на работе отмечаемая? И огурчика к водочке подаст, и борща нальет, да и пельмешками не обделит. Одним словом, хорошенечко здесь надо подумать, расследование провести да свести концы с концами. А то сейчас дитя нерадивой матери не понадобилось, подкинула она его, а потом и начнет предъявлять претензии, когда у Ванятки, не говоря уже о его матери, сердце прикипит к малышу, сроднятся они с ним, вырастят, выкормят. Очень серьезно и обстоятельно все надо продумать и узнать! - Сага о Форсайтах местного разлива, - сам себе усмехнулся начитанный Ваня, перебирая события бурного дня.
Довольно много на сегодняшний день у Ванятки сегодня случилось осенений, если позволительно будет так выразиться! Прямо-таки мозговой штурм какой-то! - Мама, а вот скажи мне, папаша наш ведь умер семь лет назад. И никаким боком вроде бы как не может быть причастен к малютке, верно ведь? – спросил с надеждой Ваня у Клавдии Петровны, надевающей на Максимку, с такими трудами отвоеванного, найденные в старом чемодане ползунки. Клавдия Петровна ответила не сразу, сосредоточенно напяливая на крошечные ножки ползунки. - Мам, я же спросил! - возмутился Иван. - Ну Ваня, ты отца не очень-то помнишь, не представляешь, на что он только был способен, - отворачивая глаза, пробурчала Клавдия Петровна. - Ну что еще ты мне не рассказала, что утаила? – возмущенно вскинулся Иван. - А то! Ты же знаешь, у отца твоего прибабахи были всякие, другому и в голову не придет, чего он себе мог в голову вбить… - продолжала прятать глаза над внучиковой голой розовой попкой Клавдия Петровна. - Мама, ну говори уже, не томи, и так с утра на нервах, не спамши, не жрамши, еще и полиция наведалась с придурошной этой – все до кучи! – психанул не на шутку разнервничавшийся Ванятка. - Сыночек, ну как тебе это сказать? Странноватеньким был твой папаша, царствие ему небесное. Вот вбил себе в голову, что такая, как у него, особенность должна быть продолжена, что и у деток его должна быть такая отметина на ногах. Ведь у тебя такой нет, я постаралась, чтоб тебя миновала эта метка, ты же уже знаешь. Я-то Петру Сергеевичу сумела объяснить, что у тебя, родненького его сынули, нету такой отметины – и слава Богу (а как мне удалось избежать такой отметины, ты уже знаешь, сумела я). А папаша твой все горевал – как это у его кровиночки нет такого же знака, как и у него? И чего удумал, паршивец эдакий! Поехал не куда-нибудь, а в самую Москву, уж не знаю, как этот институт называется, но сдал он эту, как ее, - стыдливо замешкалась Клавдия Петровна… - Мама, он чего, сперму на хранение, или как его там - на замораживание сдал? – ужаснулся Ваня. - Во-во, сыночек. А какая-то лахудра с нашего города, видно, прознала и воспользовалась. А может, и договор у них был, как уж тут правду узнаешь… Ваня в изнеможении упал на кровать, застеленную в беспорядке лежащими детскими вещичками. - Ну, мама, я сейчас с ума сойду, если получится! Или хоть в обморок лягу, полежу...
|
|
marwin | Дата: Суббота, 28.09.2013, 21:37 | Сообщение # 8 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Глава 6
Изрядно вымотанный и обессилевший за этот безумный долгий день, Иван надеялся, что ночь принесет ему хотя бы временное облегчение, позволив забыться сном и отрешиться от свалившихся на голову проблем, но этого не произошло. До самого утра метался Иван в тяжелом полусне на измятой кровати: перед его глазами проплывали целые шеренги разнообразных шестипалых ножек - младенческих, нежных девичьих, волосатых мужских... А под конец Ивану привиделся шестиногий Пуфик, который, плавно взмахивая своими многочисленными мохнатыми конечностями, парил в воздухе и укоризненно пенял: "Эх, Ваня, Ваня, ничего то ты не понял!" Потом вдруг Пуфик страшно рявкнул голосом старшего лейтенанта Загогулько: "Па-а-апрашу, документики!" и Ваня в ужасе проснулся. Утирая вспотевший лоб, Иван внезапно замер - его снова постигло прозрение: "Конечно! Нужно идти в полицию. Опять же младенцу нужно документы справить, а там, глядишь, ненароком осторожненько и про его мать узнать можно будет, если повезет".
Воспользовавшись тем, что Максимка и Клавдия Петровна спят беспробудным сном, Иван тихонечко выскользнул на лестничную клетку, потому что был абсолютно уверен: Клавдия Петровна не обрадовалась бы его намерениям. Осторожно закрывая замок, Ваня вдруг услышал за спиной тоненький голосок: - С добрым утречком, Ванечка! Обернувшись, Ваня увидел соседку из квартиры напротив, Евдокию Егоровну, известную всему дому сплетницу-всезнайку. - Слышала, Ванюша, у вас радость в доме? - ехидно спросила Егоровна, не обращая внимания на гримасу, появившуюся на Ваниной физиономии. - Милицанер приходил в гости, женшшина красивая, дите подарили, да? Только вот что я тебе скажу, милай, - соседка перешла на заговорщицкий шепот - баба-то эта с мильтоном знакома, ой, хорошо знакома... Не дослушав сгорающую от нетерпения перемыть косточки Егоровну, Иван, досадливо пожал плечами и, отодвинув бабку в сторону, быстро сбежал по лестнице вниз. Но неприятный осадок от этого известия крепко засел у Вани в воспаленном мозгу.
По дороге к местному отделению полиции, Ваня, пытаясь успокоиться, мысленно репетировал предстоявшее объяснение с блюстителями закона, но все заготовки сразу же вылетели из головы, когда на пороге отделения Иван столкнулся с первым же попавшимся ему полицейским: по законам жанра это был никто иной как оперуполномоченный старший лейтенант Загогулько. - А-а-а-а, подлец, да ты аферист! С мошенницей в сговоре! Я все про тебя знаю! - вконец потеряв голову, завопил измученный Иван, хватая Загогулько за отвороты кителя. - Признавайся, где она! Где твоя сообщница! На эти истошные крики из своего окошка выглянул дежурный, стали открываться двери других кабинетов и последнее, что увидел Иван, были бегающие глаза старлея Загогулько, его залитое краской лицо, пылающие багрянцем уши и занесенный для удара могучий кулак и... все.
|
|
marwin | Дата: Суббота, 28.09.2013, 21:39 | Сообщение # 9 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Глава 7
Следующее, что предстало перед глазами Ивана, было совершенно непрезентабельного вида: обшарпанные бетонные стены, грубая деревянная лавка, да железная решетка во всю стену. На лавке сидел всклокоченный небритый парень с фингалом под глазом, всю одежду которого почему-то составляли одни лишь семейные трусы. Увидев, что Иван разлепил глаза, парень радостно осклабился: - С возвращением на планету Земля, братишка! За что угодил в обезьянник? Иван автоматически перевел глаза на ноги этого дикого обитателя Земли и в ужасе вжался в прутья решетки: на правой ступне два пальца были сросшимися, и хоть с левой было все в порядке: пальцы на ней гордо растопыривались, но их число равнялось шести... - Братишка, ты чего? - удивился незнакомец, - я же только спросил? - Ноги, - хрипло прошептал Иван, не в силах отвести взгляда от таинственной особенности словоохотливого соседа. Парень перехватил взгляд Ивана и усмехнулся: - Ну, ноги. И что с того? Ног не видел, что ли? - Откуда у тебя такие ноги, неправильные? - произнес Иван скороговоркой, запоздало понимая, что добродушный парень с фингалом мог и обидеться на такую речь. Однако тот не обиделся, а рассмеялся, демонстрируя Ивану гнилые, прокуренные зубы, точнее - остатки зубов. - Это ты у мамашки моей спроси, где она такие откопала! Тут, понимаешь, такое дело. Мамка долго не могла забеременеть. Куда-то там она ездила, говорят, даже в Москву. А потом и я появился. Так, что, братишка, я тебе не отвечу про свои ножки... Красивые, правда, - заржал сосед и пошевелил пальцами, - хочешь такие же? Не в силах вынести всего, что выпало узнать и ощутить ему за последние двое суток, Иван упал спиной на лавку, ощущая полное отсутствие каких-либо мыслительных процессов в его несчастной голове, пережившей роковое соприкосновение с немалых размеров кулачищем старлея Загогулько. - Что же это такое получается? – сделал робкую попытку пошевелить изрядно потревоженными извилинами несчастный Зябликов, - у меня в нашем небольшом городке, где вроде бы тебя и соседей каждая собака знает, оказывается, полным-полно сводных братьев-сестер, мачех, одному Богу известно, каких еще таких родственников? Как же мне узнать правду, кто может прояснить? Мать мне явно не помощница. Вряд ли папашка делился с нею планами по тотальному осеменению женского населения с целью получить ему подобных шестипалых личностей со сросшимися пальцами на другой ноге. Но она хороша – столько лет молчать, что не Ванин родной отец покойный Петр Сергеевич! Должен же хоть кто-то знать, что к чему, хоть какая-то старушка–божий одуванчик. Таких же полно, которые день-деньской сидят на лавочках у подъезда, щелкают семечки да обсуждают, какая раньше была идейная да хорошая молодежь (в смысле они сами в молодости) и какие наркоманы да алкоголики нынешние молодые. Да вот взять хотя бы... И тут Ивана в который раз за прошедшие сутки осенило (хотя лимит для осенений в его несчастной голове, прямо скажем, уже близился к нулю, как бензин в бензобаке). Да вот, например, соседка по лестничной клетке напротив, небезызвестная своими знаниями обо всех и обо вся Егоровна, которая не далее как сегодня утром, когда Ваня бежал, как оглашенный, сделала недвусмысленную попытку поделиться своими обильными знаниями об интриге, окружающей Зябликова последние два дня. - Что же это я, дурак, не выслушал ее? И явно не только она в курсе, есть же еще и сплетница похлеще, чем Егоровна! Вон мать сколько раз жаловалась – идет она с базара, несет мясо либо колбасу, а уже днем вся округа знает – и откуда у Клавдии Петровны деньги на подобные излишества? А зовут ее… - Тут Ваня призадумался, вспоминая соседку из дома неподалеку. - Ну да ничего, вспомню, найду, может, и расскажет чего она мне. Одна проблема – как теперь из этого чертового обезьянника выкарабкаться? Это же чуть ли не статья – нападение на сотрудника милиции (хоть в побитых оказался сам).
Пока Ваня жалел сам себя, свою неудалую жизнь, которая подкинула ему подобный фортель, в голове как-то само по себе всплыло воспоминание, как мать жаловалась ему: - Чертова Никифоровна, разве что нос в сумку не засунула, когда я шла домой! И все ей надо знать – а что брала, да почем, да что буду варить-жарить-шкварить, глаза б мои на нее не смотрели! - Вот как зовут эту чертову старую перечницу, - Никифоровна! И живет она буквально за углом от Ваниного дома. Надо, надо поскорее убираться из злополучного обезьянника да выяснять все обстоятельства этого загадочного дела многолетней давности.
|
|
marwin | Дата: Суббота, 28.09.2013, 21:40 | Сообщение # 10 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Глава 8
В то самое мгновение, когда за Ваней с лязгом захлопнулась решетчатая дверь, Клавдия Петровна проснулась. Недаром говорят, материнское сердце - вещун. Какое-то нехорошее предчувствие сдавило пышную грудь Клавдии Петровны и, еще не открывая глаз, она поняла, что и этот день не сулит ничего хорошего. Осознав, что в квартире царит абсолютная тишина, Клавдия Петровна рывком села на кровати и огляделась. Что-то было не так. Внезапно она поняла, что мохнатый Пуфик не вертится у нее под ногами, выпрашивая урчанием свой завтрак, постель сына аккуратно заправлена, но главное неприятное открытие состояло в том, что младенец Максимка исчез... Да-да! В большом старом кресле, в котором она вчера так любовно оборудовала своему внучеку уютное гнездышко для отдыха, вместо младенца сидел... старец! Самый настоящий старец: длиннобородый, в белых одеяниях, будто окутанных каким-то серебристым свечением, с длинной узловатой палкой в руках, ну просто вылитый Гэндальф! Если бы Клавдия Петровна была знакома с творчеством Толкиена, возможно, она бы не была так потрясена, но сейчас она сидела, словно пораженная громом, выпучив глаза и безмолвно разевая и закрывая рот, словно гигантская рыбина, выброшенная на песок чьей-то безжалостной рукой. Старик же доброжелательно смотрел на Клавдию Петровну и чуть заметная улыбка блуждала под его длинной седой бородой... - Ну, здравствуй, Клавдия Петровна, здорово, дорогая! – хорошо поставленным голосом, в котором смутно читались какие-то очень знакомые интонации, сказал седобородый старец. – Вот и свиделись! - Издрасьте, - еле шевеля языком, только и сумела вытолкнуть из пересохшего горла перепуганная Клавдия Петровна. - А знаешь ли, кто я таков? – погрозил пальцем вылитый Гендальф. - Да откуда ж мне знать, мил человек? Сроду я тебя не встречала, а если бы встретила – не забыла бы, такого красавца, - решила подпустить на всякий случай «комплеман» Ванина мама, по-прежнему ни жива, ни мертва от страха. - А видишь ты меня очень часто. Вот к Ване в гости, когда приходишь – вот и видишь меня каждый раз. И даже тапком в меня кидывала, если несчастную котлетку я заимствовал, и «брысь, проклятущий» сказывала не раз на дню. - Да как же такое возможно, я же вижу тебя в первый раз?! – продолжала пребывать в недоумении растерянная донельзя женщина. – Неужто я бы котлетки пожалела для Ванюшиного гостя? Сроду не бывало такого! - Да не гость я здесь, - вздохнул благообразный старец, закинув пышную бороду за плечо. – Живу я здесь, практически хозяин, как и Ванятка… - Да неужто Ваня квартиру продал? – заледенела душой бедная мать. – Да как же ему в голову-то пришло, кто надоумил на такое?! - Подожди-подожди, не мельтеши. Ничего Ваня не продавал, никакую свою квартиру. А меня ты сотни раз видела, только, извини уж, в другом обличье! – ухмыльнулся старик. - Погоди, мил человек, ничего не понимаю, не складывается у меня в голове! – развела руками недоумевающая Клавдия Петровна. – Да как я могла тебя видеть, если я к Ванюше часто прихожу, помочь чего-нибудь, супчик сварить, картошечки пожарить, постирушки наладить – да мало ли надо помочь одинокому неженатому мужику? И ни разу тебя не видела, вот тебе крест святой, не сумасшедшая же я! - А кота Пуфика ты что же, ни разу не встречала у Вани? А веником, когда под ногами путался, не охаживала? А котлетки не жалела? – строго прищурился старец. Бедная Клавдия Петровна почувствовала, что еще немножко, и она свалится в обморок. Была бы она чуть поболе образованной – обозначила бы происходящее сюрреализмом, а пока ей приходилось лишь теряться в догадках. - Так это что же, это Пуфик в тебя превратился? – всплеснула руками пораженная догадкой женщина. Да как же такое может быть, сколько живу на белом свете, никогда такого не встречала, - продолжала причитать Клавдия Петровна. - Подожди, не егози, - уже чуть более металлическим голосом, без мяукающих модуляций, сказал старец. - Хочешь ты узнать, кто таков твой названный внучок, кто его папаша да мамаша? И почему подкинули его твоему сыночку Ванятке? - Да, знамо дело, хочу узнать! – заголосила Клавдия Петровна. Уж как хочу узнать, а то оставим мы его себе с Ваняткой, а потом да и заберут Максимку у нас – не переживу я этого! - Так вот, - величаво проговорил старец, опять обретая чуть уловимые интонации кошачьего мяуканья. – Если хочешь знать все это – поспрашивай у Ваниного нового знакомца по обезьяннику, где они с Ваней сейчас и пребывают. А он уж тебе много чего расскажет, если захочет, конечно… - Боже ж мой, да как же это так, - не в силах воспринять сразу две такие оглушительные новости, свалилась на кровать Клавдия Петровна. – Да как же Ванюша угодил туда, да что же делать, куда бежать-то? - А ты не сиди клушей, бери ноги в руки да иди спасать Ваню из обезьянника. А то срок ему может светить, и немалый. Там и расспросишь его нового знакомца, шестипалого соседа со сросшимися пальцами, - продолжал наставлять неразумную женщину старец. - Как шестипалого, как со сросшимися? – совсем упала духом несчастная женщина. - А вот понимай, как хочешь. Только я тебе сказал, подсказал, а дальше – твое дело. Действуй! Да не забудь еще этого шестипалого сросшегося соседа порасспрашивать про жену бывшую твоего Ванятки, Ксеньку, как она жива-здорова, давно ли родила, да куда младенца подевала, да давно ли он Ксеньку знает, да насколько близко он ее знает… - загадочно молвил старец. Сказать, что Клавдия Петровна была оглушена свалившейся на ее бедную голову информацией – значит никак не живописать картину, развернувшуюся в квартире у Вани Зябликова. Перед глазами у бедной женщины плыли круги, голова кружилась, даже сесть на кровати не получалось – валилась обратно. На минуту Клавдия Петровна прикрыла глаза, не в силах справиться с переживаниями. И – о ужас! Когда она наконец нашла в себе немножко сил, чтобы открыть глаза и присесть на кровати, изумленная женщина не обнаружила на кресле, где только что восседал величавый длиннобородый старец, поучавший ее, так вот, не было и следа пресловутого старца! А наличествовали в кресле Максимка, чудесным образом вновь оказавшийся в своем гнездышке, любовно свитом для него названной бабулечкой, да Пуфище, грозно охранявший своего любимца от мыслимых и немыслимых опасностей. Да, еще вот что было заметно на усатой кошачьей морде – чувство собственного достоинства и хитрый взгляд. - Да что же это, привиделось мне, что ли? – не могла оценить ситуацию Клавдия Петровна. - Ну видела же я старца, как вот сейчас вижу Максимку да Пуфика. А понарассказывал сколько он мне… - А вдруг это правда, про то, что Ванюша в милиции, ведь ушел он спозаранку да еще и не возвратился? – озарило любящую мамашу. – А если и про соседа по обезьяннику, да про Ксеньку – тоже правда? Все, надо бежать! – приняла наконец единственно верное на текущий момент решение Клавдия Петровна, лихорадочно одеваясь и причесываясь. – Максимку возьму с собой, негоже его одного оставлять в квартире. При последней фразе Пуфик недовольно фыркнул – мол, как это одного в квартире, а я на что? Но потом, трезво размыслив, Пуфик почел за благо поудобнее устроиться на кресле, откуда Клавдия Петровна вынула для переодевания Максимку – надо же было предстать в милиции в достойном, а не обкаканно-записянном виде. Наконец сборы были закончены, и Клавдия Петровна с кулечком-Максимкой в руках вышла из квартиры, тщательно заперев дверь.
Сообщение отредактировал marwin - Воскресенье, 29.09.2013, 21:05 |
|
marwin | Дата: Суббота, 28.09.2013, 21:43 | Сообщение # 11 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Глава 9
Решительным шагом войдя в полицейский отдел, Клавдия Петровна обнаружила, что у окошечка дежурного толпится очередь из граждан, страждущих пообщаться с блюстителями закона. "Нормальные герои всегда идут в обход!" - подумала Клавдия Петровна и, воспользовавшись тем, что вахтенный полицейский отвлекся на объяснения с одним из таких страждущих, просочилась в коридор, ведущий в глубины этого богоугодного заведения. Стремительно двигаясь, Клавдия Петровна не забывала вглядываться в таблички на дверях проносившихся мимо нее кабинетов. И наконец, она увидела желанную ей дверь, на табличке которой золотом было выведено "Начальник Ленинского ОВД полковник полиции Бутылев Аркадий Леонтьевич". На счастье Клавдии Петровны приемная большого начальника почему-то оказалось пустой, что позволило ей ураганом ворваться непосредственно в святая святых отдела полиции. Предварить свое появление предупредительным стуком она, конечно, не удосужилась. - Немедленно отвечайте, где мой сын! - вместо приветствия грозно выкрикнула Клавдия Петровна, отчего спавший было у нее на руках кулек с Максимкой немедленно разразился громким плачем. Полковник полиции Бутылев Аркадий Лентьевич, очевидно, ночевал в стенах родного отдела, поскольку вид имел несколько несвежий для такого большого человека: опухшие глаза с набрякшими мешками под ними, небритые щеки, взлохмаченные волосы, расстегнутая до пупа форменная рубашка. Кроме того, чуткий нос Клавдии Петровны уловил явно ощутимый запах перегара. Что в общем-то и неудивительно: огромный письменный стол хранил на себе все улики, указывающие на то, что в этом кабинете определенно проходило неофициальное мероприятие, в народе называемое пьянкой. Тарелки с недоеденными разносолами и уже заветренной мясной нарезкой, переполненная пепельница, источающая неистребимую вонь, упавшая на стол бутылка из которой на стол вытекла приличная лужица алкоголя - все вместе это представляло собой весьма колоритную картину. Сам же Аркадий Леонтьевич, застигнутый врасплох внезапным появлением Клавдии Петровны, уронил себе на голый живот сигарету, которой до этого со вкусом затягивался, и истошно завопил в унисон орущему кульку-Максимке. Клавдия Петровна сама не ожидала, что ее визит в полицию будет таким эффектным, и она немедленно испытала небывалую эйфорию, что помешало заметить ей еще одно действующее лицо, находившееся в помещении: полураздетую девицу, испуганно съежившуюся на кожаном диванчике, стоявшем поодаль от письменного стола, и пытавшуюся прикрыться смятой простыней. Вероятно, это и была пропавшая из приемной главного полицейского с говорящей фамилией секретарша.
Полковник, справившись с минутным замешательством, тут же нажал кнопку селектора и заорал в аппарат: - Дежурный! Фамилия, звание... Так, лейтенант. Да, ты не ослышался! Какой, к чертям собачьим, старший? Младший! Ты понял?! Вы там охренели на вахте?! Почему гражданские врываются в кабинет? Срочно убрать эту, - полковник опасливо покосился на воинственно настроенную Клавдию Петровну и продолжил, - пожилую женщину из моего кабинета! Выполнять! - Что вы себе позволяете, - тут же напустилась на него Клавдия Петровна, - Да я в прокуратуру пойду... Витенька Сидорук, подружки моей сын, вам это так не оставит! Виктор Геннадьевич Сидорук, сын давней подруги Клавдии Петровны, был хорошо известен начальнику ОВД, они даже работали в одной системе. Районный прокурор Сидорук немало потрепал нервы полковнику Бутылеву, постоянно устраивая служебные проверки. Незадачливый полковник внезапно передумал и повторно нажал селектор: - Дежурный. Отбой по выдворению. Слушаю Вас, - устало произнес полковник, обращаясь к Клавдии Петровне. - Пуговицу сперва застегните. И эту, профурсетку вашу... Пусть уйдет. Полковник повелительно взмахнул рукой, и полуголая секретарша, придерживая простыню, стремительно выбежала из кабинета. - Ну а теперь, гражданка... - Зябликова, - с достоинством подсказала мама Ивана, - Клавдия Петровна. - Расскажите, что Вас привело в правоохранительные органы? - Так Ванечка, сынок мой, Иван Петрович Зябликов, 1976 года рождения. Пропал! Утром как вышел – и поминай, как звали. - Так, гражданка – как вас? – устало потер опухшее с устатку лицо владелец говорящей фамилии Бутылев. - Я же и говорю – Зябликова, Клавдия Петровна, мама Ивана Петровича Зябликова, - скороговоркой выпалила огорченная мамаша. - Гражданка Зябликова, по Уголовному кодексу заявление о пропаже мы принимаем не ранее, как через три дня после установления факта пропажи, и тогда же начинаем оперативно-розыскные мероприятия по установлению его местопребывания. – Говоря все это, не самым достойным образом выглядящий полковник полиции, обессиленно обмахивался несвежим платочком, явно нуждающимся в стирке, как и его обладатель – в холодном душе и сне. – Вот пройдет три дня… - Какие три дня?! С ума вы, что ли, посходили? Я, не работник полиции, и то знаю, что могу подать заявление сразу, хоть через секунду после того, как человек пропал, а вы мне лапшу на уши вешаете, мол, бабулька ни фига не соображает и не знает! Да я прямо сейчас звоню Витеньке Сидоруку, а тогда уже вашу пропажу надо будет расследовать! - Тихо-тихо, все-все-все! – отмахнулся от назойливой посетительницы вконец утомленный полковник. – Ну забыл, ну бывает, только недавно приняли эту поправку, - сделал подобие морды кирпичом Бутылев. - Значится, так – идите в дежурную часть, пишите заявление. - Да какое заявление?! Сидит он у вас в обезьяннике, мается среди алкоголиков да наркоманов! А ведь он хороший мальчик, сроду ни в чем таком замечен не был! – всплеснула свободной от Вани рукой обеспокоенная донельзя мамаша, хотя и не была накрепко уверена в сведениях, сообщенных то ли Пуфиком, то ли старцем, Бог их разберет, этих предсказателей. - Да, хороший мальчик, все они хорошие поначалу, - саркастически ухмыльнулся многоопытный полковник. – А потом и откуда только из хороших мальчиков получаются те, которыми полны тюрьмы да КПЗ? Воспитывать надо лучше! – перешел на назидательно-командный тон начальник Ленинского РОВД. Тут Клавдия Петровна почувствовала, что разговор пошел не по тому руслу, что ей надо. Слишком уж полковник добавил железа в голосе, надо обуздать, сомневаться в своих сведениях поздно уж будет. - Да здесь он у вас сидит, я точно знаю! И нечего мне заявления писать, выпускайте его и все! Иначе тут же звоню Витеньке Сидоруку, пусть приедет да полюбуется на вашу морду испитую да на вашу девку, лахудру полуголую! – интуитивно почуяв слабое место полковника, завопила вконец возмущенная Зябликова. – Вмиг погон лишитесь! Секунду поразмыслив, полковник принял единственно верное (как для него, во всяком случае) решение. - Дежурный? – нажав кнопку селектора, спросил вконец утомленный настойчивой посетительницей полковник. – Да ладно уж, старший лейтенант, старший, пока не облажаешься опять. А ведь облажаешься, как пить дать! И тогда уж ничего тебя не спасет! А пока вот что – пошли кого-нибудь в обезьянник, проверь, присутствует ли там Зябликов Иван Петрович, 1976 года рождения. Если есть такой - ко мне в кабинет. И побыстрее, ноги в руки и выполнять! – добавил металла в голосе Бутылев. - А вы, мамаша, посидите пока в коридорчике, обождите, сейчас разберемся, - даже нечто просительное промелькнуло в голосе полковника. - Да сейчас, разбежалась! – вконец обнаглела мгновенно прочувствовавшая слабину Клавдия Петровна. – Вот приведут Ванюшу – вот тогда вместе и уйдем, ноги нашей здесь больше не будет! - Хорошо бы, - тихонько пробурчал под нос в край утомившийся событиями бурного утра Бутылев. Откровенно говоря, сейчас у него было только одно желание – выпить бутылочку пива. А нет, два желания – еще чтоб назойливая посетительница наконец убралась с глаз долой. Поэтому, когда в дверь начальственного кабинета постучали и ввели Ваню Зябликова, освещавшего свой путь громадным фиолетово-багровым фингалом под глазом, начальник РОВД даже почувствовал облегчение – может, скоро и удастся осуществить его оба желания.
|
|
marwin | Дата: Суббота, 28.09.2013, 21:44 | Сообщение # 12 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Глава 10
Внезапно Клавдия Петровна, бросившаяся было к сыну с криком жалости, отшатнулась и напряженно замерла. И ведь было от чего! Всегда такие ясные глаза Вани теперь были словно подернуты пеленой, остекленевший взгляд выражал полнейшую отрешенность от окружающей действительности, но главное - это тоненькая струйка слюны, стекавшая из уголка губ... Перед Клавдией Петровной вместо сына стояло совсем незнакомое, абсолютно безумное существо, которое мерно раскачивалось всем корпусом вперед-назад и тихонечко бормотало что-то неразборчивое себе под нос, не обращая на присутствующих ровно никакого внимания. Даже Аркадий Леонтьевич, глядя на Ваню, почувствовал себя неуютно, справедливо предположив, что до задержания гражданин Зябликов выглядел как-то несколько иначе. - Ванечка, сынок, что с тобой? - потрясенно выдохнула несчастная Клавдия Петровна. Аркадий Леонтьевич заинтересованно поводил ладошкой перед самым Ваниным носом, но никакой ответной реакции на внешние раздражители не последовало. - Ваня! - Клавдия Петровна схватила сына за плечи и так затрясла, что конвойный полицейский лишь охнул, испугавшись, что от такой встряски голова задержанного слетит с плеч долой. Но Иван продолжал безучастно смотреть прямо перед собой и лишь только бормотание его стало более лихорадочным. Тут уже и для Клавдии Петровны стало совершенно очевидно, что ее единственный сын лишился ума... Иван обвел помещение мутным взглядом. Внезапно он увидел полковника и кинулся к нему: - Ноги! Покажи ноги! Полковник опасливо отстранился от безумца и заорал: - Дежурный, держи его! Молодой лейтенант, кинувшийся было задержать Ивана, тут же отлетел в сторону от сильного удара. Немного подумав, служивый не стал подниматься, а быстренько отполз в угол и сел там, наблюдая за картиной. Понаблюдать было за чем. Иван Зябликов был в бешенстве. Прыгая посредине кабинета, он начал вопить: - Ноги! Ноги! - Мамаша, что он хочет?! - истерично заверещал полковник, вжавшись в кресло - Успокойте своего сына. Клавдия Петровна невозмутимо ответила: - Сыночек просил Вас показать ноги. - Мои ноги? Зачем ему? - Сколько у тебя пальцев? - зашипел Иван полковнику, - покажи! Ноги покажи! - Десять, - залепетал полковник, - десять пальцев, как у всех людей. - Снимай туфли, - не унимался Иван, - быстро! Испуганный полковник тут же скинул туфли, снял носки. Глазам зрителей предстала обычная уже картина ног. Два сросшихся пальца на правой ступне и шесть пальцев на левой.
Как ни выглядело это странным в сложившейся ситуации, Клавдия Петровна не впала в истерику, а сохранила спокойствие и способность относительно здраво рассуждать. Что, в принципе, не всегда можно было от нее ожидать. И тем не менее. - Господин полковник, - вкрадчиво обратилась она к служителю правопорядка, до сих пор стоявшему без носков да и вообще без обуви. – А какого вы года рождения будете? - А что вам до моего года рождения? – не отошел от картины, разыгравшейся в его кабинете, полковник. – До пенсии мне еще рано, никак не отправите! - Да не хочу я вас ни на какую пенсию отправлять, - успокаивающим тоном произнесла Клавдия Петровна. – А вот узнать, кто есть ваши маменька с папенькой, так это очень даже хочу! - Мама моя – учительница начальных классов, только вот недавно на пенсию вышла. А папашу своего я не знаю, да и знать не хочу! – возмущенно поведал полковник, надевая наконец носки и стыдливо прикрывая прохудившийся большой палец другой ногой. – Он, гад, маму еще на сносях бросил, я его и в глаза не видал! - Ага, ага… - понимающе закивала головой Клавдия Петровна, бросив мимолетный взгляд на Ваню, который не отрывал взгляда от ног полковника. – И про папашу, небось, мама вам ничего повествовала? – ехидно заметила Зябликова. - Нет, не повествовала, кроме того, что кобель он был редкий! – в сердцах бросил Бутылев. - Ага, был, сказали вы, а что же сейчас – преставился, Богу душу отдал? – в интонации Клавдии Петровны только глухой не услышал бы заметной доли иронии. - Да, преставился, семь лет назад! Ни разу мне не показался! – продолжал возмущаться защитник правопорядка. – А мамаша моя тоже – ну чисто мексиканский сериал устроила; я как ни заговорю на эту тему – уходит от ответа. Да ловко так, не подкопаешься! Хоть бы про героя-летчика рассказала, или про пограничника – ну как там обычно малым детишкам рассказывают, мне все бы легче было. А то молчит – и все тут! Может, я потому и в милицию пошел работать, что хотел разузнать, наконец, кто же все-таки мой родной… - Да не надо вам было для этого в ментовку идти, - резко оборвала излияния настрадавшегося за долгие годы неизвестности полковника бессердечная Клавдия Петровна. – А надо было всего-то поинтересоваться, а кто еще в городе имеет такой же недостаток, как у вас? У кого тоже два сросшихся пальца на правой ступне и шесть пальцев на левой? Вот и узнали бы, что есть такие в городе, и немало их! А папаша всех этих, прости Господи, иноходцев – не кто иной, как муженек мой покойный, Петр Сергеевич Зябликов, и понаплодил он этих шестипалых да сросшихся пальцами большое количество, одному Богу только известное! – повысила интонацию Клавдия Петровна. - Так это что же получается, - растерянно произнес полковник, - что ваш сын, Иван Петрович Зябликов – мой единокровный брат? Раз папаша его – Петр Сергеевич Зябликов, по вашим показаниям? - Да, именно так и получается! – не моргнув глазом, приврала Клавдия Петровна. – Раз Петр Сергеевич – Ванин отец, а вы – сын Петра Сергеевича, то и значит – братья вы с ним, самые как ни на есть кровные! Надо сказать, что Клавдия Петровна сильно рисковала. Полковник, хоть и пребывал в оглушенном состоянии, но милицейского опыта, поднакопившегося за долгие годы, мог не растерять. Мастерство – его ведь, как известно, не пропьешь! Так что и полковник вполне законно мог потребовать от Ивана, чтоб тот продемонстрировал свои нижние конечности – а там уж увидеть, сросшиеся они, шестипалые или еще какие. Но, по счастливой для Клавдии Петровны случайности, Бутылев этого делать не стал. Ну не хотелось ему демонстрации чужих конечностей! Да и свои он показывал без видимого удовольствия, скажем честно. Поэтому Клавдия Петровна почла за благо перейти в наступление, чтоб не упустить завоеванного плацдарма. - А вы, господин Бутылев, родного брата удерживаете в обезьяннике, да еще в таком состоянии! – попыталась сыграть на родственных чувствах коварная Зябликова. – Он же на ногах не стоит, несколько часов посидел у вас – и до чего человека довели! И за что, что он такого сделал? – воздела к небу руки Клавдия Петровна. (А воздев руки, вспомнила и про Максимку, который мирно посапывал на диванчике, положенный туда в самом начале разбирательства. И спал же крепко-накрепко, несмотря на страсти, разгоревшиеся возле него!) - А кстати, лейтенант, - вспомнил про сопроводившего Ваню в кабинет молоденького милиционера полковник, - за что гражданин Зябликов был задержан и водворен в КПЗ! Что за ним числится? - Так это – он по морде вре… Ой, извиняюсь, применение насилия в отношении представителя власти, статья 318! – отчеканил лейтенант, поднимаясь из угла, куда отполз от греха подальше в разгар событий, и вытягиваясь в струнку перед начальником. - Так к кому это он применил насилие? – поинтересовался Бутылев. - А к оперуполномоченному старлею Загогулько! – тоном ябеды доложил лейтенант. Видно, и с лейтенантом успел что-то не поделить Загогулько! - Ага, вот так вот, Загогулько… - задумчиво произнес полковник, явно напрягая мыслительный аппарат в поисках вразумительного решения, которое устроило бы всех – и Клавдию Петровну с ее безумным сыночком, и самого полковника – в первую очередь. - Значится, так, - принял решение служитель закона. – У Загогулько морда широкая, ничего с ним не будет с одного леща. И то – гражданин Зябликов действовал в порядке самозащиты, как я понимаю? – попытался подсказать, как двоечнику у доски, бравый полковник. - Да конечно, в порядке самозащиты, как же иначе! – Клавдии Петровне явно ничего не надо было подсказывать и указывать, она своей линии поведения придерживалась туго, без праздных шатаний вправо-влево. – Ванечка только спросить хотел, а тот на него как заорет и давай кулаками махать, тут Ванечка в порядке самозащиты и отгородился от него кулаком! – Клавдия Петровна красочно расписала происходящее, будто находилась в тот момент возле выяснявших отношения Загогулько и Зябликова. Да так расписала, что да и сама поверила в свою версию происшедшего утром в Ленинском РОВД. А что поделать – материнское сердце, все для спасения родного и любимого сыночка, все сгодится! - Ладно. За Загогулько это водится, любит он порукоприкладствовать, - нахмурив брови, заметил Бутылев. – И никак этот факт не красит ряды нашей полиции. А с вами, гражданочка Зябликова, поступим следующим образом: сейчас лейтенант проводит вас с сыном к выходу – и ступайте домой с Богом. – В речи полковника Бутылева под влиянием общения с Клавдией Петровной стали явственно проступать совершенно несвойственные его милицейскому нутру речевые обороты. Да и решения такого, откровенно говоря, не особо ожидали от блюстителя порядка. - Лейтенант, сопроводите граждан Зябликовых к выходу! – распорядился полковник. - А это, - попытался проявить знание инструкции лейтенант, - расписку брать у них, что претензий в работе полиции не имеют? - Да веди уже давай, какая, на хрен, расписка! Выпускай людей, засиделись они тут у меня! – взорвался Бутылев, вымещая всю горечь от не сложившегося по привычному сценарию начала рабочего дня на ни в чем не виноватом лейтенанте. – Чтоб через пять минут их в здании не было! - Слушаюсь! – откозырял лейтенантик, устремившись к Зябликовым и беря одной рукой под локоток Клавдию Петровну, а другой придерживая Ваню, который как-то сник и потерял былой интерес к происходящему. И даже позволил Ваня сопроводить себя до двери, ведущей в коридор. Открыв дверь в коридор, лейтенант пропустил Ваню, продолжая придерживать его, и вышел вслед за ним. Замешкавшаяся было Клавдия Петровна наполовину уж вышла из бутылевского кабинета, но неожиданно обернулась, подошла к дивану, забрав на руки все так же мирно посапывающего Максимку, и поразила Бутылева следующей тирадой: - А вы, господин полковник, все же поищите еще таких же, как и вы, шестипалых да сросшихся, может, и отыщутся… Вот и будут вам родственники, и немало их отыщется в нашем городе! И даже что вот далеко ходить: если ваш обезьянник прошерстить, может, и там найдутся такие! – не могла отказать себе в удовольствии пустить напоследок парфянскую стрелу Клавдия Петровна Зябликова, хотя и не имела ни малейшего представления о том, насколько она близка к истине в последнем утверждении насчет шестипалого обитателя обезьянника. Пока же ее задача была выполнена – Ванечка, хоть и изрядно потрепанный, еще и с явными признаками безумия, был практически уже вытащен из страшного места, почти что Дантова ада – из печально знаменитого обезьянника, что при Ленинском РОВД. И тут уже надо было уносить им втроем ноги – и Ване, и Максимке, да и ей самой. Пока бравый полковник Бутылев не поменял на-строение, не презрел родственные узы и не передумал отпускать троицу восвояси.
|
|
marwin | Дата: Суббота, 28.09.2013, 21:45 | Сообщение # 13 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Глава 11
Наконец удалая троица в лице суровой Клавдии Петровны, безмятежного Максимки и блаженного Иванушки вышла за порог проклятого заведения. Клавдия Петровна с тревогой вглядывалась в лицо сына, который вновь впал в некую прострацию. Казалось, вспышка речевой и двигательной активности, проявленной Иваном в кабинете полковника Бутылева, напрочь лишила Ваню последних сил. Он механически следовал вперед, ведомый твердой рукой Клавдии Петровны, и по-прежнему безучастно смотрел куда-то прямо перед собой. - Ванечка, родненький, что же это делается-то! - растерянно проговорила Клавдия Петровна и по щекам ее потекли горячие слезы отчаяния. Эй! Стойте! Стойте на месте, я вам говорю! - позади вдруг раздался истошный крик. Повернувшись, Клавдия Петровна увидела прыгавшего на крыльце отделения старлея Загогулько: почему-то с перекошенным лицом и размахивающего руками так, будто бы он собирался взлететь. Собираясь дать достойный отпор очередному негодяю в погонах, Клавдия Петровна, выпустила руку Иванушки и двинулась в обратном направлении. Остановить Ивана было некому, поэтому он по инерции продолжал шагать вперед, как робот, выполняющий заданную программу. Клавдия Петровна, исполненная праведного гнева, наплывала на старшего лейтенанта Загогулько, уже издали испепеляя того взглядом, однако застывший от ужаса оперуполномоченный напряженно смотрел куда-то мимо нее. Проворно обернувшись, Клавдия Петровна успела заметить, как огромный грузовик, противно завизжав тормозами, вихляет по дороге, неумолимо приближаясь к невозмутимо шагающему по проезжей части Ивану. Время будто бы остановило свой бег и события происходили, словно в замедленной съемке: шаг, другой, две точки все ближе друг к другу, все ближе... Затем она услышала глухой удар. Больше Клавдия Петровна ничего не видела, потому что рухнула без чувств к ногам остолбеневшего полицейского...
|
|
marwin | Дата: Суббота, 28.09.2013, 21:48 | Сообщение # 14 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Глава 12
Сначала появились запахи. Пахло чем-то резким, неприятным, лекарственным. Потом появилась тупая ноющая боль: будто огромный пузырь воздуха распирает изнутри черепную коробку, грозя ее взорвать. Затем настала очередь света, который настойчиво просачивался в сознание сквозь полуприкрытые ресницы. Не выдержав световой атаки, веки дрогнули и открылись. Поначалу видно было плохо: все расплывчатое, неясное, но затем взгляд удалось сфокусировать и Иван обнаружил самого себя, лежащего на больничной койке. Рядом попискивал какой-то аппарат, от которого к телу Ивана тянулись многочисленный трубочки и проводки. Подняв дрожащую руку, Иван выдернул из себя дыхательную трубку, которой он чуть не подавился, попытавшись вдохнуть воздух самостоятельно, и зашелся в кашле. От этих усилий в голове у Ивана все зазвенело, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Где-то поблизости раздался громкий крик, тут же перешедший в рыдания. С огромным трудом скосив глаза в сторону, Иван увидел сидевшую возле койки заплаканную Клавдию Петровну, которая поймав взгляд сына, немедленно бросилась ему на грудь, чем вызвала очередную вспышку боли в Ваниной голове. - Мама... Что случилось?.. Где я?.. - с трудом выталкивая из себя слова, прошелестел Иван. - Сыночка! Родненький! Я уж не чаяла... - бессвязно лепетала Клавдия Петровна, осторожно оглаживая Ивана по забинтованной голове и обильно орошая его лицо своими слезами. - Я уж и не надеялась... Чудо... Чудо... - Где я? Где Максимка? - настойчиво повторил Иван. Клавдия Петровна наконец оторвалась от Ваниной груди и шумно высморкалась в насквозь промокшую салфетку с больничным штампом: - Известно где: в больнице ты, родимый мой! Уже две недели, как лежишь здесь без чувств, без сознания: доктора говорят, что травма головы была очень сильная, впал ты в кому, и что состояние у тебя крайне тяжелое... Рот у Клавдии Петровны скривился и она попыталась вновь зарыдать, но эта попытка была немедленно пресечена Иваном: - А как же я сюда попал? И где все-таки Максимка? С кем ты его оставила? - Какой такой Максимка, сынок? Не пойму, о ком ты говоришь? - Клавдия Петровна жалостливо глядела на сына. - Ты что, не помнишь, что случилось? Не знаешь, кто тебя избил? Ну да: доктора говорили, что с памятью могут быть проблемы... Ну ничего, время пройдет и ты все вспомнишь, не страшно! Главное, что ты жив! И видя, что Иван непонимающе хмурит брови, Клавдия Петровна пояснила: - Две недели назад с утречка пораньше прибежала ко мне соседка твоя, Евдокия Егоровна. Услышала она, что кот твой орет и орет, как будто режут его. Час орет, другой. Не вытерпела Егоровна, сунулась к тебе в квартиру, а там ты лежишь, в колидоре, ага... в одних трусах лежишь, а голова проломлена и кровищи, кровищи кругом! И котяра рядом сидит, дурным голосом воет. Спасибо Егоровне, она Скорую и полицию вызвала сразу, а сама ко мне побежала, тут уж и я поспела как раз, когда тебя врачи забирали-то уже. Ой, ужас какой, сынок, ужас какой был! Ты в больнице без чувств лежишь, сказать ничего не можешь, а меня по полициям таскают-пытают: кто, да что, да отчего. А я и знать-то ничего не знаю, не ведаю, что случилось-то... Ох, и натерпелась я горя-страха за это время! Полицейский-то мне шепнул, что бандиты в вашем районе орудуют - по ночам квартиры грабят, жильцов убивают: в двери звонят и сразу дубиной бьют, бита называется, чтоб люди не опомнились и крик не подняли, а уж потом все ценное спокойно и выносят. Вот ты, наверное, под раздачу-то такую и попал, горемычный мой. Да только вот что странно: у тебя-то из квартиры ничего и не пропало вроде... Может спугнул их кто... Это мне полицейский сказал, что дело твое расследует. Хороший человек, дай ему бог здоровья, и фамилия такая смешная - Загогулько. Но Иван вновь перебил мать: - Так что же это получается - никакого Максимки, внучка твоего, и не было вовсе?! И мошенницы голой не было? И обезьянника? Клавдия Петровна растерянно заморгала и перекрестилась: - Помилуй бог, Ванечка, все это тебе почудилось, наверное! Привиделось, когда ты в коме-то был. Какой еще Максимка-внучок, прости-господи?! Что ты говоришь? - Так значит получается, что и папаша мой вовсе не какой-то там главный энергетик был, а законный муж твой, Зябликов Петр Сергеевич? - задумчиво протянул Иван. Внезапно на несчастного Ваню накатило сильнейшее чувство, которое называют дежавю: Клавдия Петровна вдруг как-то странно вякнула, словно подавившись собственным языком, залилась сильнейшим румянцем. Затем мать, отведя глаза в сторону, поспешно вскочила со стула, и со словами: "Пойду-ка я, позову докторов, надо же сообщить, что ты пришел в себя" стремительно покинула палату.
Оставшись в одиночестве, потрясенный Иванушка напряженно пытался осмыслить произошедшее с ним необычайные события и даже не сразу обратил внимание на какое-то гнусное хихиканье, доносившееся откуда-то сбоку. Но потом, все-таки привлеченный этими непонятными звуками, Иван повернул голову к источнику их происхождения и увидел, что на соседней койке лежит ранее незамеченный им всклокоченный и небритый гражданин с ярким фингалом под глазом, внешность которого Ивану показалось отчего-то смутно знакомой. Внезапно гражданин игриво подмигнул Ивану и, высунув из-под больничной простыни свои ноги, непристойно пошевелил шестью грязными пальцами левой ступни...
|
|
marwin | Дата: Воскресенье, 29.09.2013, 15:41 | Сообщение # 15 |
Жемчужина у моря
Сейчас: На суше
| Таисия, Таечка, оформление поста - суперское! Я чуть с кресла не выпала! Эти рожицы собу... соавторов - что-то с чем-то, а Пуфище, который чем-то смахивает на Папанова - вообще отпад! Насчет 11 главы - согласна, что-то придумаю. Я, конечно, исходила из содержательной стороны при разделении на главы, не от размера. Сделаем. Просто сейчас у меня целый день нет света, вот вышла в эфир с планшетника по мобильной связи. Чуть позже доделаю. Еще раз восхищусь - оформление супер!
|
|