До этого дня мне ни разу не доводилось кружиться в вальсе. Впрочем, танцором я никогда и не был – разве что на дружеских вечеринках мог для приличия немного потоптаться со всеми вместе, чтобы не выглядеть белой вороной. Насколько мне известно, она тоже никогда прежде не увлекалась танцами. Поэтому можно смело сказать, что для нас обоих это был первый вальс в жизни. Гости о чём-то шумно беседовали в большой комнате, смеялись. Мы были на кухне одни. Она смотрела на меня, широко распахнув удивительно доверчивые глаза, словно изучая. А я откровенно любовался ею – в тот миг она была прекрасней всех на свете. Из радиоприёмника зазвучала чарующая мелодия – вальс из кинофильма "Близнецы" в исполнении Николетт Ларсон и Джеф Бэка. Медленно и плавно музыка заполнила всё пространство, и в этот момент она ободряюще улыбнулась мне. Её ладонь спокойно легла в мою, и с доверительным вздохом она опустила голову мне на плечо. Я медленно кружил её, нежно прижимая к себе и ничего не замечая вокруг. Нам было хорошо вдвоём. Этот вальс я запомнил навсегда. А она… что ж, она вряд ли его вспомнит. Согласитесь, трудно вспомнить то, что происходило, когда вам было всего десять месяцев. Именно столько было моей внучке в тот день. Но, может быть, когда-нибудь я расскажу ей об этом вальсе, и мы попробуем его повторить.
Автоматический космический челнок отделился от межгалактического пассажирского лайнера и по плавной дуге скользнул к ярко искрящейся точке, выделяющейся в тёмном скоплении безжизненных астероидов. Мигнув на прощание кормовыми огнями, лайнер исчез в голубой вспышке подпространственного перехода. Единственным пассажиром челнока был профессор Джим Говард, всю свою сознательную жизнь занимающийся исследованиями паранормальных явлений в области воздействия живых существ на физические явления окружающей среды без посредства мышечных усилий. Он, словно книжный червь, копался в старых архивах, перечитывал древние рукописи во всех известных уголках Вселенной в надежде отыскать что-то новое, доселе никому не ведомое. Но всё было напрасно. И вдруг, совершенно неожиданно профессор обнаружил в одном популярном журнале небольшую заметку об одиноком жителе астероида где-то на задворках галактики. В этом не было бы ничего необычного – мало ли чудаков предпочитают одиночество и селятся на далёких пустынных планетах?! Но тут был особый случай. Отшельник по имени Тор жил на обычном каменном астероиде, на котором вопреки всем законам физики существовала атмосфера, флора и даже фауна! Никакой информации о том, каким образом это возможно, и когда этот загадочный отшельник поселился на астероиде, Говард нигде не смог обнаружить. Создавалось впечатление, что он жил там всегда, но этого быть не могло, поскольку данный сектор космоса был открыт лишь недавно и ещё не заселялся. Поэтому Джим решил сам отправиться на астероид и на месте всё выяснить. Капитан пассажирского лайнера за умеренную плату совершил кратковременную остановку в пустынном секторе космоса, выгрузил космический челнок с профессором, и продолжил рейс. О своём возвращении Джим должен был позаботиться сам – для этих целей у него имелся гиперпространственный передатчик. На обзорном экране появилась приближающаяся поверхность плоского астероида размером всего лишь в несколько футбольных полей. Затаив дыхание, Говард с возрастающим изумлением вглядывался в открывающийся его взору вид. - Это просто невозможно, - потрясённо пробормотал он. Мягкий толчок сообщил о том, что челнок совершил посадку. Быстро защелкали внешние анализаторы. Над пультом управления одна за другой вспыхнули зелёные полоски, возвещающие о пригодности забортной атмосферы для человеческого организма. Профессор прикоснулся к сенсору, дающему сигнал открытия шлюза, выбрался из кресла безопасности и вышел наружу. Здесь было светло, словно в полдень. Говард машинально посмотрел вверх, собираясь зажмуриться от яркого солнца, но не обнаружил его. Зато сквозь голубоватый небосвод слегка просвечивали необычно крупные звёзды. Профессор оглянулся по сторонам. Его летательный аппарат совершил посадку на краю поляны, покрытой мягким травяным ковром, возле скопища больших серых валунов, размером, примерно с космический челнок. На противоположной стороне поляны у основания могучего вяза приютился небольшой каменный дом с плоской крышей. В раскрытых окнах едва колыхались белые занавески. Справа от входной двери стояла добротная дубовая скамья, на которой "умывался" толстый рыжий кот. Узрев нежданного гостя, котяра нахально уставился на него, нервно помахивая пушистым хвостом. Джим приблизился к окошку и окликнул: - Эй, есть кто в доме? В ответ раздалось лишь раздражённое ворчание кота. Пожав плечами, профессор направился по тропинке, идущей в обход дома. По пути он разглядывал окрестности. Поляну окружали высокие, узловатые деревья с мощными ветвями. По внешнему виду им можно было дать несколько столетий – и это было удивительно. Чуть дальше над деревьями возвышалась базальтовая скала, по уступам которой сбегал узкий поток прозрачной воды. Повсюду сновали весёлые пёстрые пичуги, да иногда с натужным гудением пролетали деловитые пчёлы. А ещё правее виднелись аккуратные овощные грядки. С обратной стороны жилища Говард обнаружил небольшую пристройку, из которой доносилось умиротворённое блеянье. Раздался скрип открываемой дверцы, и на пороге появился крепкий седобородый старик с кастрюлькой, до половины заполненной молоком. Он остановился, с любопытством посмотрел на гостя и чуть заметно улыбнулся. - День добрый, - поздоровался профессор. – Меня зовут Джим Говард, а вы, очевидно, Тор? Старик молча кивнул и направился по тропинке обратно к дому. - Погодите, - несколько растерялся от такого равнодушия Джим. – Я прибыл к вам издалека по очень важному вопросу, пролетев для этого больше половины исследованного космоса! - Все так говорят, - проворчал Тор, не останавливаясь. – И заканчивается всегда одним и тем же… Недоумевающий профессор поспешил за ним, приноравливаясь к широкому шагу хозяина. Подойдя к двери, старик ловко толкнул её плечом и вошёл внутрь. Говард остановился на пороге, не зная, что делать дальше, и беспомощно посмотрел на злорадно ухмыляющегося кота. - Ну, где вы там? – донеслось из глубины дома. – Входите… Неуверенно переступив с ноги на ногу, Джим шагнул внутрь. Здесь было светло и уютно. Казалось, всё пространство в доме напоено каким-то невероятным спокойствием. Профессор ощутил, как его сознание заполняет умиротворение, все заботы отодвинулись куда-то далеко и померкли. Дышалось легко и свободно. - Как у вас хорошо, - невольно воскликнул Говард. - Да уж, - коротко ответил хозяин и жестом пригласил гостя к столу. Джим машинально опустился на грубый стул, вращая головой по сторонам. Просторная комната не изобиловала мебелью. В центре располагался большой стол, посреди которого стояла глиняная ваза, заполненная разнообразными полевыми цветами. Возле стола замерли два стула. У дальней стены возвышался массивный дубовый шкаф с посудой, а рядом с дверью на колченогой подставке дышала прохладой приземистая дубовая же бадья, заполненная чистой водой. Над ней на стене висел резной черпак. Вот и вся меблировка. Да ещё рядом со шкафом темнел проём в следующую комнату, очевидно, спальню. - Молоко любите? – спросил хозяин. Профессор машинально кивнул. - Это хорошо, - чему-то улыбнулся Тор. Он поставил перед гостем блюдце, затем, слегка хлопнув себя по лбу, заменил его чашкой, при этом пробормотав что-то невнятное, типа: - Рано ещё… Налив молока в чашку, хозяин подвинул её к Джиму, опустился на стул напротив, и выжидательно уставился на гостя. Профессор отпил глоток – молоко оказалось необыкновенно вкусным. - Благодарю вас, - Говард чуть кивнул хозяину и продолжил: - Но я здесь не для того, чтобы молоко распивать. Я прилетел издалека… - Да, да, да… - как-то устало кивнул Тор. – Слышал я это не раз. - Вы хотите сказать, что у вас уже были до меня посетители с аналогичными вопросами? – удивился профессор. – Но откуда вам может быть известно, о чём хотел спросить я?! - Все так говорят вначале, - усмехнулся хозяин. – Незадолго до вас у меня тут был один рыжий пройдоха-репортёр. Он меня просто измучил своими расспросами. Наверное, и вас тоже распирает от любопытства, каким образом у меня здесь всё устроено? Гордон кивнул. - Что ж, вы не поверите, но я попытаюсь... Тор провёл жилистой ладонью по столешнице, словно смахивая невидимую пылинку, и продолжил: - На самом деле – всё очень просто: я захотел, чтобы здесь всё стало именно так, и по слову моему исполнилось. В комнате воцарилась тишина. Лишь снаружи доносился птичий щебет и жужжанье пчёл. В проёме двери неслышно появился рыжий кот. Он уселся на пол возле бадьи с водой и настороженно уставился на профессора. - Послушайте, я вам не маленький мальчик, чтобы кормить меня сказками, - возмутился Говард, вскакивая со стула. - Ну вот, - вздохнул Тор. – Я же говорил, что вы не поверите. - А вы хотели, чтобы я уверовал в чудо?! Ха! Я – профессор, научный работник должен поверить, что всё здесь создано одной лишь силой мысли и веры вопреки законам физики?! Вот если бы вы объяснили мне это с помощью теории электромагнетизма, термодинамики… допустим, квантовой механики или ещё чего-нибудь. А вы надо мной просто насмехаетесь! Ведь вы же не Господь Бог?!! - Ну вот, опять одно и то же… Хозяин опечалено покачал головой и произнёс: - Нет у вас веры, оттого и не верите, простите за каламбур. Лучше вам возвращаться домой, пока не поздно. - Нет, уж если я потратил невесть сколько световых лет, чтобы добраться сюда, то без ответов не улечу! - Но вы же мне не верите. - Поверю, если докажете! - Как? - Сотворите чудо. Прямо сейчас! - Ну, хорошо, чего бы вы хотели? Профессор возбуждённо завертел головой во все стороны. Его взгляд неожиданно задержался на рыжем коте. Говард торжествующе ткнул в него пальцем: - Вот! Если всё так просто, превратите меня в кота! - Вы сами этого захотели, - произнёс хозяин. – Да будет так! Говард с изумлением увидел, как всё вокруг стремительно увеличилось, и ощутил себя сидящим на полу у ножки гигантского стола. Он глянул вниз на собственную лапу с когтями, обросшую чёрной шерстью, и почему-то некстати вспомнил о рыжем репортёре. Тор присел и погладил чёрного кота. - Ну вот, будешь отныне Чернышом. Хорошо, что ты молоко любишь – его у нас много. Да и Рыжику теперь скучать не придётся. А твой космический челнок превратим в ещё один валун. Скоро у нас самый настоящий "сад камней" получится… От двери приближался рыжий кот, сочувственно глядя на Черныша.
Сообщение отредактировал skazochnik - Среда, 03.02.2016, 16:10
В невообразимой дали, среди холодно мерцающих звёзд шагал Музыкант, направляясь к дальней галактике
Замечательно!
Цитатаskazochnik ()
- М-нэ… в вашем мире этому соответствует, так называемая модель ленты Мёбиуса.
Мефодий классный получился!
У меня сегодня знаменательный день! Не каждый день встречаешь такого Сказочника! Я счастлива! Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
Багровые отсветы зашедшего солнца последними углями дотлевали за высокими зубцами древних Бесславных гор. Мрачные тени вершин потянулись голодными пальцами от пустынных предгорий через каменистую равнину к одинокому огоньку, мерцающему среди больших валунов на обочине широкого тракта. Вокруг костра расположились пятеро путников, готовящихся к позднему ужину. Они мирно беседовали. Чуть в стороне, поджав под себя длинные ноги, оканчивающиеся раздвоенными ступнями, отдыхали развьюченные бактрианы. Они методично перетирали мощными челюстями жвачку и лениво поворачивали из стороны в сторону большие головы, вглядываясь в накатывающийся сумрак. Изредка какое-нибудь из двугорбых животных выворачивало толстые губы, сплёвывало и фыркало. Тогда остальные чуть оживлялись и начинали перекликаться неприятными визгливыми голосами. Но это продолжалось недолго – врождённая лень брала своё, и бактрианы успокаивались. - Любопытно, - пробормотал Чонгор. – Почему у этих гор такое необычное название? Он был самым молодым среди караванщиков, и в это путешествие его взяли впервые. Дома юношу никто не ждал, да и никакого дома у него не было, поскольку он являлся сиротой. - Древняя и печальная история, - начал старший караванщик Акош. – Давным-давно здесь обитали племена, названия которых история не сохранила. Мир и покой царил на этих землях. Никто ни с кем не враждовал, и всё было бы хорошо, да только нагрянула вдруг беда… из дальних далей пришла орда безжалостных захватчиков, чтобы поработить местные народы. Но гордые племена решили объединиться и дать отпор, либо погибнуть свободными. Лишь одно племя не пошло со всеми. Его жители трусливо сбежали в горы и спрятались в самом дальнем ущелье… - А что же стало с остальными? – не утерпел юноша. Караванщики Балаж, Бенце и Жомбор тоже с любопытством ждали продолжения. Хоть они и были старше Чонгора, но не знали в подробностях легенду. Акош пошевелил палкой угли костра. Огненные мотыльки искр взвихрились и роем умчались в быстро темнеющее небо. Старший караванщик проводил их задумчивым взглядом и продолжил: - Племена объединились и мужественно сражались с захватчиками, не щадя собственных жизней. Многие погибли, но враг был отброшен. И тут вспомнили о тех, кто спрятался в горах. За ними послали следопытов, чтобы разыскать и сказать, что можно возвращаться. Но оказалось, что все жители спрятавшегося племени были мертвы - их сгубила чёрная горная лихорадка… Пока Акош вёл своё повествование, тьма окружила караванщиков со всех сторон. Закатный багрянец окончательно потух, и на ночном небосводе проклюнулись мерцающие звёзды. В наступившей тишине слышалось потрескивание обгорающих в костре толстых сучьев. - Теперь-то мне понятно, почему у этих гор такое название, - печально произнёс Чонгор. – Бесславная гибель целого племени. Уж лучше было бы пасть на поле боя, чем вот так… Крайний бактриан встревожено фыркнул. Одновременно с этим со стороны тракта донеслось похрустывание мелких камешков – кто-то приближался. Караванщики насторожено потянулись к оружию, но в это время из темноты выступила одинокая фигура очень высокого путника. Когда он подошёл ближе, выяснилось, что росту он обыкновенного. Это большой короб на лямках, возвышавшийся над головой незнакомца, в темноте создавал впечатлении, что он огромного роста. Остановившись в нескольких шагах перед костром, незнакомец сложил ладони в приветственном жесте и слегка поклонился, как того требовали правила первой встречи. - Могу ли я просить у достойных караванщиков позволения погреться у огня? – спросил он. Незнакомец был закутан в добротный чёрный плащ, из-под которого виднелась обычная дорожная одежда. Ему можно было дать не более сорока лет. На худощавом скуластом лице, обрамлённом коротко стриженой бородкой, выделялись живые чуть раскосые глаза. Незнакомец обвёл присутствующих цепким взглядом и, безошибочно определив старшего, замер в ожидании. Акош для порядка выдержал небольшую паузу, а затем благосклонно предложил: - Присаживайся, странник, и грейся на здоровье. Может быть, ты соблаговолишь разделить с нами скромный ужин? Незнакомец приложил ладонь к груди и с благодарностью поклонился. - Благодарю. С удовольствием… Он приблизился к огню, лёгким движением распустил лямки и поставил свой огромный короб на землю. После этого опустился на маленький коврик, который неуловимым движением достал из складок плаща и расстелил на плоском камне. Протянув к огню худые жилистые пальцы, незнакомец зажмурился от удовольствия, впитывая тепло. На его обветренном жестковатом лице появилось выражение блаженства. - Не назовёшь ли нам своё имя и куда держишь путь? – полюбопытствовал Акош. Гость открыл глаза и приветливо улыбнулся. - Зовут меня Коробейник, а иду я в порт Дунхейр. - В таком случае нам по пути, ведь мы следуем туда же, - не удержался от восклицания Чонгор, но, поймав строгий взгляд старшего, смутился и виновато опустил голову. - Благодарю за предложение, - снова поклонился пришелец. – Но я очень спешу, поэтому, скорее всего, отправлюсь в путь ещё до рассвета. Только немного отдохну и погреюсь у огня. Пока караванщики раскладывали снедь по глиняным тарелкам, гость достал из своего короба узел и развязал его. Молодой Чонгор увидел шесть пышных одинаковых лепёшек и столько же небольших изящных глиняных кувшинчиков. - Прошу принять мою скромную долю к этому великолепному ужину, - произнёс с улыбкой Коробейник, указывая на содержимое своего узла. – Эти лепёшки с тремя сортами ароматного сыра из провинции Хэлдар, а в кувшинчиках лёгкое бодрящее вино из Тариолага. Караванщики изумлённо переглянулись. О таких богатых угощениях они только слышали, а попробовать удалось лишь Акошу, да и то всего один-единственный раз в жизни. Сыры и вино являлись весьма редкостными деликатесами и были доступны лишь очень богатым торговцам и знати. Словно прочитав их мысли, Коробейник пояснил: - Это подарок одного богатого купца, которому я помог в дороге. В знак благодарности он угостил меня этими изысками. Боюсь, что долго они не продержатся и могут испортиться, поэтому надеюсь на вашу помощь… Акош понимающе кивнул, и гость ему первому передал один из кувшинчиков. Затем раздал и остальным. Бережно принимая дорогой напиток, Чонгор подумал: "Странно, что у него оказалось ровно шесть кувшинчиков и столько же лепёшек - ровно по количеству людей, сидевших вокруг костра, включая и самого гостя…" Отпив глоток тариолагского вина, Акош даже причмокнул от удовольствия и восхищённо провозгласил: - Лучшего напитка я в своей жизни не пробовал… Остальные дружно закивали, поддерживая старшего. Только Балаж, прищурившись, внимательно пригляделся к гостю и удивлённо воскликнул: - Коробейник?! Я же слышал это необычное в наших краях имя, когда был ещё совсем мальчишкой. Мой дед рассказывал о загадочном бродячем торговце, который носит в большом коробе всякие чудесные диковины… Коробейник мягко улыбнулся в ответ и принялся раздавать лепёшки. - Но этого не может быть, - не унимался Балаж. – С тех пор, когда дед рассказывал мне о Коробейнике, прошло уже больше сорока лет, а ты выглядишь моложе… Странник виновато развёл руками. - Внешность часто бывает обманчивой. Что ж поделать, если я выгляжу гораздо моложе своих лет? К тому же в тех местах, откуда я родом, все долгожители. - А где твоя родина? – не удержался от вопроса Чонгор. - О, находится она очень далеко отсюда, - ответил гость. – За Предельным морем раскинулся Заснеженный край, а за ним в кольце Венценосных гор расположилась Долина Судеб – там моя родина… - Говорят, что это всего лишь красивая сказка, - осторожно возразил молчавший до сих пор Жомбар. – Никто в тех краях никогда не бывал и собственными глазами не видел чудес Долины Судеб. - А каких… каких чудес? Чонгор даже подпрыгнул от нетерпения. Он был ещё слишком молод и не умел сдерживать эмоции. Акош неодобрительно кашлянул, привлекая его внимание, и покачал головой. Юноша смутился и виновато опустил голову, продолжая исподтишка наблюдать за гостем. - Говорят, в той долине обитают то ли волшебники, то ли колдуны, способные управлять мирами, - осторожно поинтересовался Балаж. – Меня, конечно, это не касается, но всё же любопытно: так ли это? Караванщики дружно повернули головы в сторону Коробейника, ожидая разъяснений. - На самом деле, это не совсем так, - спокойно ответил гость. – Долина существует, но там нет ни колдунов, ни волшебников. - А кто же там живёт? - Хранители… да и то не живут они там, а лишь изредка бывают. Старший караванщик задумчиво почесал седую бороду и пристально посмотрел в глаза гостю. - Что-то я не пойму, - проворчал он. – Кто такие эти загадочные хранители? Чего они охраняют и где? И для чего им та долина, если в ней никто не живёт? Коробейник загадочно усмехнулся. - Боюсь, что на все вопросы не смогу ответить, так как и сам уже очень давно там не был. Но я знаю, что в долине учат новых хранителей. - Зачем? - Хранителей не хватает. Вы не поверите, но с каждым годом среди далёких звёзд появляется множество миров, которые заселяют люди, и они тоже нуждаются в защите… - А как они туда попали, эти люди? – снова не удержался от вопроса Чонгор. Его широко раскрытые глаза, казалось, сияли от восторга. Юноша смотрел только на Коробейника, уже не замечая сердитых взглядов Акоша и насмешливых улыбок остальных караванщиков. Он подался вперёд, ловя каждое слово ночного гостя. - Пока что ты этого не поймёшь, просто знаний не хватит, - ответил гость. Акош пренебрежительно отмахнулся. - А, сказки всё это. Если б я хотел, то и сам смог бы напридумать три мешка небылиц… Чонгор с обидой посмотрел на старшего караванщика, а затем с затаённой надеждой снова перевёл взгляд на Коробейника. - А если бы я захотел научиться, меня бы взяли в ученики? Путник окинул юношу оценивающим взглядом, ободряюще подмигнул и согласился: - Что ж, у тебя доброе сердце и пытливый ум. Со временем ты мог бы стать настоящим хранителем, но… - Но что? - Готов ли ты принять ответственность за целый мир? Это тяжёлая ноша. Чонгор на мгновение задумался, но всего лишь на мгновение, а затем решительно кивнул: - Да. Ведь в мире столько много зла и несправедливости. Я хочу защищать людей от этого, чтобы все жили счастливо. Коробейник слегка покачал головой. - Хранители оберегают обитаемые миры от ужасных катастроф, природных стихий. Но разве можно уберечь человека от самого себя? Зло, порождённое в душах самих людей, не подконтрольно хранителям. С этим злом люди должны справиться сами. Когда-нибудь это произойдёт, потому что души людей – это частицы немеркнущего Божественного света, а этот свет вечен и он развеет тьму, когда все частицы объединятся во имя добра. А до той поры хранители должны беречь миры… - Покажи мне дорогу в Долину Судеб, - неожиданно попросил Чонгор. - Я должен туда попасть и стать хранителем. В глазах Коробейника на мгновение вспыхнула золотистая искорка. Жёсткие морщинки на лице разгладились, а усталые плечи распрямились, словно сбросив непомерный груз. - Что ж, я отведу тебя, если ты действительно этого хочешь… - Хочу, - не задумываясь, ответил юноша. Караванщики встревожено переглянулись и зашептались. Акош сердито сдвинул брови и решительно хлопнул себя по коленям, привлекая внимание. - Так не пойдёт, - раздражённо произнёс он. – Ты, Чонгор, забыл, что я взял тебя на работу прямо с улицы?! Найдёныш без семьи и дома, ты обязан мне этой работой, пищей и кровом… всё. На сегодня достаточно пустых разговоров, будоражащих неокрепшие умы молодёжи. Пора спать ложиться… Юноша хотел было что-то возразить, но, поймав предостерегающий взгляд Коробейника, виновато опустил голову. А гость, обернувшись к старшему караванщику, примирительно пообещал: - Прости, уважаемый, я не хотел послужить причиной разногласий. На рассвете я уйду и никого более не потревожу… Акош развернул толстую подстилку и демонстративно улёгся на неё, что-то недовольно ворча под нос. Остальные караванщики молча последовали его примеру, искоса бросая на Коробейника настороженные взгляды. Вскоре все затихли. В ночной тишине раздавалось мирное посапывание спящих, да изредка всхрапывали бактрианы. Один лишь Чонгор продолжал сидеть возле угасающего костра, с мольбой глядя на загадочного странника. Тот ободряюще усмехнулся и тихо произнёс: - Всё будет хорошо, поверь. А теперь ложись и отдыхай, мне ещё нужно кое-что проверить... С этими словами он подтянул поближе короб и, сняв крышку, достал изнутри несколько небольших совершенно чёрных шкатулок. Чонгор тихонько подсел ближе, с любопытством разглядывая их. Коробейник внимательно следил за ним краем глаза, стараясь не подать вида. - А что в этих коробочках? – не удержался от вопроса юноша. - Посмотри, только очень осторожно… Чонгор бережно взял ближайшую шкатулку и приподнял крышку. Изнутри полилось мягкое серебристое сияние, высветившее изумлённое лицо Чонгора. Едва слышно он восхищённо прошептал: - Это прекрасно… словно маленькие звёзды… Внутри небольшой шкатулки каким-то непостижимым образом во мраке бесконечности роилось бесчисленное множество крохотных искорок. Некоторые из них были крупнее, но большинство поменьше. Иногда они становились такими маленькими, что сливались в искрящиеся туманные пятна. И всё это сонмище медленно, очень медленно вращалось, гипнотизируя и притягивая взгляд. Казалось, что шкатулка – это маленькое окошко в бескрайнее ночное небо. Чонгор недоверчиво оглядел шкатулку со всех сторон и перевёл недоумённый взгляд на Коробейника. - Это какое-то волшебство? – несмело спросил он. – Когда я смотрел внутрь, мне показалось, что звёзды начинают быстро приближаться, а вокруг них ещё есть много таких крохотных… шариков, что-ли… шкатулка – это окно туда? Юноша указал пальцем в ночное небо. - Так и есть, - спокойно подтвердил странник. – Ты подсознательно ухватил самую суть. Это говорит о том, что из тебя выйдет настоящий хранитель. Но предстоят годы учёбы. Ты готов? Чонгор кивнул, посмотрел на спящих караванщиков и со вздохом признался: - Акош и в самом деле подобрал меня на улице… если уйду от него сейчас, не отработав, меня будет совесть мучить… Коробейник с мягкой улыбкой взъерошил жилистой ладонью волосы Чонгора и успокоил: - Об этом не волнуйся. Он внакладе не останется, поверь мне. Откуда-то из глубины складок своего плаща странник извлёк увесистый кожаный мешочек, затянутый шёлковым шнуром, и, пройдя на цыпочках к изголовью постели Акоша, положил мешочек рядом со спящим караванщиком. Затем вернулся на место, сложил шкатулки в короб и, надев лямки на плечи, выжидательно посмотрел на юношу. Чонгор с готовностью вскочил, при этом под его ногой громко хрустнул обломок ветки. Ближний бактриан резко вздёрнул голову и уже открыл, было пасть, чтобы огласить ночь испуганным воплем, но Коробейник повёл рукой в его сторону, и животное успокоено заснуло. Две фигуры – высокая с коробом за плечами и вторая ниже ростом шагнули в сторону тракта, и ночная темнота беззвучно поглотила их. Никто не видел, куда они направились, лишь чьи-то мудрые и добрые глаза, которые из-за дальних звёздных пределов внимательно вглядывались в спящий мир…
* * * С первыми лучами рассветного солнца караванщики проснулись и принялись собираться в путь. - Эй, а куда подевался Чонгор? – воскликнул Балаж. – Небось, увязался за этим пришлым чужаком. Он мне сразу не понравился. Акош сокрушённо вздохнул: - Да уж, заморочил нам всем голову своими россказнями, а глупый мальчишка поверил в сказки… В этот момент его блуждающий по сторонам взгляд упал на кожаный мешочек возле постели. Быстро присев на корточки, Акош развязал шнурок, и взорам окруживших его караванщиков открылась самая настоящая сокровищница. Мешочек был доверху заполнен золотыми монетами. - Ну и дела… - растерянно пробормотал Жомбор. – Это что, выкуп за бездомного мальчишку? - А может, он на самом деле какой-нибудь принц, которого ищут? – предположил Балаж. Но старший караванщик только отмахнулся. Он-то уж знал Чонгора с малолетства и был уверен, что никакой тот не принц, а самый обычный сирота из бедняцкой семьи, погибшей во время страшного мора много лет назад. Одного только не мог понять Акош: зачем такому богатому, судя по мешочку с золотом, бродяге понадобился мальчишка? Но он не стал долго ломать голову, а замотал щедрый выкуп поглубже в тюк и с благодушным видом объявил: - Когда прибудем в Дунхейр, все получат двойное жалованье и три дня отдыха. А теперь помолимся богам, хранящим наш мир, и продолжим путь…
Сообщение отредактировал skazochnik - Среда, 03.02.2016, 16:35
Можно перерыв? Хочу всё прочитать... и не успеваю за Вами... Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
Вязаная шляпка (из цикла "Шляпки как люди") У Вязаной шляпки было две страсти: цветы и керамическая посуда. Из цветов ей больше всего нравились розы, потому что их нежно изогнутые лепестки как нельзя лучше соответствовали утончённой ажурной вязи самой шляпки. А керамическая посуда отличалась некой аристократической холодностью и внутренним благородством, которое ощущала в себе и Вязаная шляпка. Наверное, поэтому у неё не было подруг, кроме пожилой чопорной Хозяйки, которую Вязаная шляпка любила, потому что давным-давно Хозяйка собственными руками связала её. С тех пор они всегда и повсюду были вместе, молчаливо-осуждающе взирая на окружающих и ни с кем не сближаясь. Так они и жили – две старые девы…
акварель "Вязаная шляпка" - автор Валентина Валевская
Когда-то давно, в дни своей молодости старенькая Шляпка любила вместе с Бабушкой бывать в театре или прогуливаться тёплыми летними вечерами по людной набережной под звуки духового оркестра. Но те годы безвозвратно ушли, и теперь она всё больше времени проводила на верхней полке кладовой, с лёгкой грустью вспоминая былые дни. Зато, когда приходила грибная пора, всё изменялось: Шляпка и Бабушка дни напролёт проводили в лесу, отыскивая грибы и собирая их в корзинку. А потом, усевшись на скамейку у калитки сада, они отдыхали и слушали беззаботное пенье птиц, с радостью думая о том, как завтра приедут в гости внуки, и с каким удовольствием они будут уплетать тушёные грибы. Бабушка была счастлива, и Шляпка радовалась вместе с ней. Ведь она была теперь не просто шляпкой, а Грибной – верной помощницей Бабушки.
Среди своих шляпочных подруг Дачная шляпка считалась несколько легкомысленной. Она украшала себя цветами, дружила с бабочками и пчёлами, любила вдыхать аромат свежих яблок и… о, ужас! – она обожала романтические истории! Но при этом никогда не бывала дальше окрестностей дачного посёлка. Так шептались о ней подруги. Но Дачная шляпка не обращала на них внимания и не сердилась. Днём она часто прогуливалась вместе с молодой Хозяйкой, любуясь окружающей природой, а вечерами погружалась в чтение старинных романов. Дачная шляпка так увлекалась ими, что не замечала, как пролетала ночь. Она жила в мире иллюзий и была счастлива…
акварель "Дачная шляпка" - автор Валентина Валевская