Пенаты Александра Кулькина (Legat-Imperialist)
|
|
Санна | Дата: Пятница, 13.10.2017, 12:41 | Сообщение # 1 |
Капитан
Сейчас: На суше
|
|
|
Imperialist | Дата: Понедельник, 16.07.2018, 21:57 | Сообщение # 76 |
Боцман
Сейчас: На суше
| Очень скоро коридор закончился, пахнуло сухим воздухом, и люди вышли из давящего каменного хода. Алексей так неожиданно остановился, что девушка ткнулась носом в его спину. Она попыталась обогнуть его, но парень стоял, как вкопанный, в узком туннеле, и молчал в ответ на её просьбы. Но он наконец-то сделал шаг вперёд, засмеялся, и присев, стал развязывать берцы. Ничего не понимающая Герда, опасливо покосилась на странного русского, и огляделась. Огромное пространство, залитое невидимым солнцем, раскинулось перед нею. В голубом до бесцветности небе залихвастки распевала какая-то птаха, легкий ветерок колыхал желто-серое поле пшеницы, но его силенок не хватало, чтобы поднять пыль на проселочной дороге. Где-то вдалеке угадывалась рощица, и кажется стоял дом. Пахло как-то странно. Горечью тянуло шёл от блеклой травы, и совсем не было городских, цивилизованных запахов. Но что-то забытое угадывалось в этих ароматах, что-то тревожное, старое. Тем временем Алексей разулся, оглянулся, и воровато закинул подальше носки. Потом нерешительно шагнул в дорожную пыль, что-то прошипел себе под нос, махнул рукой, и пошёл вперёд. — Але-е-екс, — жалобно протянула девушка, — Куда вы, ты? А я? И почему, босиком? — В детство. А в детство обутым не ходят, даже в своё. Ты? Ну пойдём, но помни, в нашем детстве девчонок не было. — Ну и иди, — обиделась девушка, и воровато показала ему язык. Но мужчина не увидел этого девчоночьего оскорбления, он шёл по дороге и вокруг его ног на миг взвивались облачка сухой пыли. Герда проводила его взглядом, нагнулась, подобрала мужские ботинки, немного поколебалась, но хозяйственно прибрала и грязные носки. Оказалось, по этой дороге было очень неудобно идти, глупые русские вместо того, чтобы уложить асфальт, собрали на неё пыль явно со всей округи. Было мягко падать, но как потом отстирывать одежду?! А обочина была очень узкой, и приминаемая трава грубо пахла чем-то непонятно тревожным. Она нашла Алекса на берегу то ли речки, то ли пруда. Какая-то темная вода лениво крутилась в обрамлении деревьев, так же лениво окунающих ветки в заводь. Время от времени усталая волна слегка плескала на песок, возле ног насупившегося парня. — Алекс, — девушка устало присела на корточки рядом, — Что это за трава, почему она так резка пахнет? — Полынь, — тускло ответил Листвин, не отрывая взгляда от воды. — А почему она здесь? — Не знаю. Полыни здесь не должно быть. Как, впрочем, и нас. Растерянная Герда замолчала, не понимая ничего. Ни своих вопросов, ни ответов этого русского. Они говорила о пустяках, боясь понять где они, и что с ними происходит. А в оставленном ими мире с серого неба уже долго доносилось монотонное гудение. Над облаками кружился крестик самолета. Длинный тонкий фюзеляж, широко раскинутые, скошенные назад крылья. Стратегический бомбардировщик ждал приказа, и дождался.
|
| | |
|
dora | Дата: Вторник, 17.07.2018, 12:01 | Сообщение # 77 |
Гардемарин
Сейчас: На суше
| Цитата Imperialist ( ) — В детство. А в детство обутым не ходят, даже в своё. Ты? Ну пойдём, но помни, в нашем детстве девчонок не было Да, это так... интересно, чем закончится эта история...
|
|
Imperialist | Дата: Вторник, 17.07.2018, 19:08 | Сообщение # 78 |
Боцман
Сейчас: На суше
| Цитата dora ( ) Да, это так... интересно, чем закончится эта история... Благодарю, мне самому интересно.
Вселенная бесконечна, и единственной движущей силой в ней является случайность. В одну и ту же секунду распахнулись створки бомболюка и стал отрываться от земли чужак. Всколыхнулась брусчатка площади, рухнули ещё оставшиеся целыми зданиями, из трещин ударили фонтаны воды, открылся стабилизирующий парашют… Крысы на площади на этот раз не успели ускользнуть, их накрыла чёрная тень поднимающегося Зверя, и придавили обломки зданий. Но всё это только ускорило их конец. Ведь на невидимых весах, жизни их были взвешены, оценены и сочтены легкими. Чёрный-чёрный конус легко шёл вверх, и вслед за землей, трещала и рвалась атмосфера. Бомбы успела проскочить зону вихрей, но узкокрылый убийца уйти не успел. В спираль завернулись его крылья и гроздями переспелого винограда посыпались многочисленные двигатели. Хрустнул длинный фюзеляж, но бомба отомстила мертвым развалинам. Мягко и нежно окутались туманом бетонные блоки, это лопнул объёмный корпус, воровато проскочила слабая искра, и всё скрылось в ревущем пламени. Но Зверь уже вышел из атмосферы и устремился в черноту космоса всё быстрее и быстрее. Он мог уйти в несуществующую реальность сразу же, но инстинкт, на этот раз запретил ему уничтожать планету. Ведь там могли остаться понимающие.
|
| | |
|
Ольга | Дата: Среда, 18.07.2018, 15:29 | Сообщение # 79 |
Лоцман
Сейчас: На суше
| а так хочется знать, знать и гнать дальше
|
|
Imperialist | Дата: Понедельник, 29.10.2018, 21:52 | Сообщение # 80 |
Боцман
Сейчас: На суше
| Из цикла "Легенды слонов" Старый тигр лежал в траве и лениво смотрел за бабочкой, трудолюбиво порхающей от цветка к цветку. Тигр просто лежал, ни о чём не думая. Его роскошная, когда-то желто-черная, окраска выцвела и сейчас уже никто не назвал бы его жгучим страхом, горящим в ночных лесах. Никто, кроме тигрицы. Бабочка, проверив все цветы, бесцеремонно села на вибрисы зверя и стала охорашиваться. «Охамела», — лениво подумал тигр, и невольно залюбовался яркой красоткой. «Юная, яркая, нахальная, как и вся молодежь… А, с возрастом краски исчезают, и всё становится серо-белым, как в тумане. Когда-нибудь, и я уйду в этот туман. Навсегда…» Бабочка замерла на миг, расправила крылья и вспорхнула в голубое беспределье неба. Мимо тигра промчался юный слоненок, на спине которого отчаянно визжал серый мышонок в сине-белом шарфе. «О, экспресс-почта заработала» — Тигр проводил взглядом шумную доставку, и стал размышлять на тему написания письма своему амурскому родственнику, и необходимости шевеления, да и вообще, беспокойства. Но поляна была такая уютная, солнце такое ласковое… О!! В хвост величественного зверя впились чьи-то острые зубки, и восторженное рычание напомнило тигру, что внучата пришли к дедушке в гости. Тигр шевельнул своим беззащитным хвостом и прислушался к радостному писку. «Спиногрызы» — вздохнул счастливый дед, и неожиданно хихикнул, — «А у царя зверей хвост совсем голый, и внуки у него тоже подрастают».
|
| | |
|
|
Imperialist | Дата: Среда, 31.10.2018, 20:48 | Сообщение # 82 |
Боцман
Сейчас: На суше
| Санна, благодарю. Вылитый я!
|
|
Imperialist | Дата: Четверг, 13.12.2018, 17:54 | Сообщение # 83 |
Боцман
Сейчас: На суше
| Из цикла "Изобретатели каменного века" ПРОГРЕСС НЕИЗБЕЖЕН — Итак, отчётно-выборное собрание первобытного союза изобретателей и рационализаторов объявляется открытым! Слово для приветствия предоставляется заслуженному Грхыму! За занавешенным шкурой входом в пещеру раздался жуткий вой. Председатель собрания, он же, по совместительству, вождь племени, поморщился, и приказал: — Эй, кто там, ближе? Спросите, что ему надо, и пусть не орёт. Он-то не заслуженный… Сидящий у входа, молодой охотник Бррр, нехотя поднялся, и, держа в руке дубину, осторожно выглянул наружу. Пауза затянулась, и вождь сердито прикрикнул: — Разбудите этого… ветерана! А то проспит весь каменный век. Ветерана толкнули и, вскочивши, тот разразился речью: — Вперёд к вершинам прогресса! Да здравствует наш направляющий и руководящий… Вождь! Ур-р-ра!!! — Хорошо, хорошо, — движением руки председатель собрания остановил аплодисменты, местами переходящие в овации, и смущенно откашлялся, — Почтенейший Грхым совершенно точно обрисовал наши задачи, но об этом мы поговорим потом. Пока же… Со стороны входа послышалось рычание, потом «Бац! Бац!» и рычание сменилось быстро удаляющимся визгом. Бррр отпустил угол входной шкуры, и скромно сел на место. Уловив вопросительный взгляд, нехотя поднялся, и ответил на незаданный вопрос: — Саблезубый приходил. Рычал что-то про налоги, штрафы… Я ничего не понял, но на всякий случай, клыки ему вышиб. Он ушёл, очень быстро. — В следующий раз, — назидательно поднял палец вождь, — Скажешь что, как общественная организация, наше племя от налогов освобождено! — Обязательно так и скажу, — отрапортовал охотник, но опускаясь на место, негромко закончил, — Но дубину возьму побольше… Вождь сделал вид, что не раслышал, и пропустил к большому камню, служащему трибуной, заместителя вождя по хозяйственной части: — Вай мене! Шо ви творите, все как на подбор, почтеннейшие, и не боюсь таки сказать, уважаемые? — Руки, как и положено, завхоз задрал к потолку пещеры. — В чём дело? — Удивился вождь, внимательно, но, увы, впустую, рассмотрев потолок. — Нет, ви таки, скажите несчастному… хм-м-м, неандартальцу, шо ви творите? У нас каменный век, или что? Мало того что я должен где-то находить бумагу (которую, кстати, до сих пор, поленились изобрести!) на разные почертения, таки опять, весь из себя, прямо таки заслуженный Дыкмс, требует палисандровое дерево, и опять на изобретение колеса!! Нет, таки и от колеса может быть толк! Когда предыдущую модель в сугроб затолкали, то от смеха стадо мамонтов померло. — Я уже всё понял, — краснея, проворчал Дыкмс, — Надо было углов побольше сделать, четырёх маловато. — Ой, — схватился за голову завхоз, — И за что бедному, да-да, неандартальцу, такое большое счастье? Дайте мне помереть спокойно, не решайте хотя бы квадратуру круга, оставьте потомкам! Я уже молчу, о том, что лучше бы кто-нибудь изобрёл лыжи! Выгляните за дверь, на улице, весь из себя, ледниковый период, а им колеса подавай! И ни в какие, даже опять-таки, не изобретенные ворота не лезет, заявка на бронзу!! Какая бронза?!! Металлургия запланирована на следующее поколение! Скромнее надо быть, товарищи, скромнее! Совсем никто не просит обсидан, все морщат носы при упоминании кремня. А гранит?!! Мне таки больно становится, когда я вспоминанию за три пещеры, заваленные первоклассным гранитом. Ведь у него же амортизация практически вечная!! Наш вождь велик и непогрешим, потому что он ещё и председатель. Но как списать этот гранит, не знает никто, даже моя жена Сара, дай ей боги всего хорошего, а, то ведь она возьмёт сама. — Хм-м-м… — Разумеется, ты вождь прав! Но объясни этим великим, что деревянный век будет сразу, как только потеплеет! Все конечно помнят, что последняя экспедиция за деревом, ушедшая на юг, не вернулась. Да, они совсем почернели, как говорят, от тоски по родине, но тем не менее никто не вернулся! И в то время, когда мы, прямо все по уши в ледниковом периоде, отягощенном каменным веком, двигаем вперёд, разумеется под мудрым руководством, прогресс и эволюцию, эти, простите за слово, кроманьонцы… Входная шкура с треском разорвалась. В проём дунул морозный ветер. Председатель насторожился, потому что серый пещерный медведь, плечами закрывший весь проход, как-то нехорошо ухмылялся. Из-за его лапы выглядывал саблезубый тигр, опять-таки нехорошо, сверкая глазами. — Эволюция, говоришь? — Оскалил зубы медведь, — Не знаю такого слова, так что, заходи ребята… И отступив в сторону, пропустил в пещеру стадо мамонтов. — Собрание объявляется отложенным! Вперёд, за прогресс! — Заорал вождь, одновременно хватая завхоза и дубину.
ПРОГРЕСС ИДЁТ! ПОДВИНЬТЕСЬ... Кряхтя и постанывая, вождь подошёл к трибуне, и печально вздохнул: — Продолжение собрания объявляю открытым. Слово для внеочередного приветствия предоставляется Грхыму… Грхым! Очень жаль, объявляется минута молчания… — Гр-р-р-х-х-м-м… — Кто там ближе? Вынесете нарушителю общественное порицание… — Бумс!! — Минута объявляется заново. В пещере воцарилась тишина, только ветер, врывающийся в разорванную шкурную дверь, издевательски хохотал над памятью героев. — Итак, продолжим… Кто там, кстати, скорбь нарушал? О-о-о-о… А я то думал, куда наш Грхым делся? Ладно, пускай полежит. Слово предоставляется завхозу. А этот куда делся?!! Кто-то из молодых деликатно ткнул пальцем куда-то в правый бок вождя. Опустив глаза, владыка с удивлением обнаружил, что всё время придерживал завхоза под мышкой. С огромным трудом руку удалось поднять, но свалившийся на пол завхоз невозмутимо поднялся, и в ответ на вопросительный взгляд, гордо заявил: — Я всё систематизировал! — Ась? — Ну, записал, — перевёл тот, и гордо показал листок белого цвета с непонятными черными закорючками. — На чём, записал? — Насторожился вождь — На бумаге. — Так не изобрели ещё бумагу!! — Я знаю, но вот немного достал. Вождь выхватил бумажный лист, и стал беззвучно шевелить губами: — Подожди… А письменность мы разве уже изобрели? — Нет конечно, век-то каменный! — А чего ты тогда пишешь? — В голосе вождя явственно прозвучали оргвыводы, вплоть до строгого выговора с занесением в грудную клетку. Но завхоз был битым и ломанным, он ловко выхватил бумагу из рук вождя, и с невинным видом, посмотрел на насторожившихся изобретателей и рационализаторов: — Это всего лишь эскизный проект будущего великого открытия нашего величайшего вождя! Так сказать, заготовка для гения! — Перестаньте, — скромно потупился вождь, взмахом руки останавливая аплодисменты, переходящие в овации, — Скромнее надо быть, коллеги, скромнее. Что у нас, кстати, в повестке дня? — Пункт второй — запрещение изобретения вечного двигателя, а также колеса, и пункт третий — радостный пир! — По второму пункту вопросы есть? Нет! Переходим к третьему пункту повестки дня! Прогресс идёт широкими шагами, и мы должны успеть! — Отодвинуться в сторону, — прошипел немного обиженный Дыкмс, впрочем, очень тихо. Колесо – колесом, а кушать-то хочется…
Сообщение отредактировал Imperialist - Четверг, 13.12.2018, 21:12 |
| | |
|
|
samsebekot | Дата: Четверг, 13.12.2018, 19:30 | Сообщение # 85 |
Боцман
Сейчас: На суше
| Цитата Imperialist ( ) ПРОГРЕСС НЕИЗБЕЖЕН а живём в каменном веке...
|
|
Imperialist | Дата: Четверг, 13.12.2018, 21:10 | Сообщение # 86 |
Боцман
Сейчас: На суше
| Цитата samsebekot ( ) а живём в каменном веке... Каждый выбирает для себя... ©
ПРОГРЕСС — ПТИЦА ГОРДАЯ Вождь сидел, вкушал ногу мамонта и думал. Делать три дела одновременно умел только он один, поэтому положение его на вершине власти было непоколебимым. Собственно говоря, с третьим делом было намного хуже, единственная мысль, пришедшая в гениальную голову, где-то заблудилась, и поэтому вождь был уверен только в её существовании. О том, какая это мысль, он ещё не догадывался. Надо было прекращать такую нагрузку и временно отложить одно из дел, но мамонтятина была вкусная, да и вставать не хотелось. В пещеру влетел завхоз с вытаращенными глазами и закричал так, что начавшаяся пониматься, мысля застеснялась и вновь скрылась в пучинах гениальности. — Вай мэ! Вождь, слушай меня и радуйся! У нас есть такой гефешт, что пусть меня затопчут мамонты, и проверит налоговая инспекция, если ми его упустим!! Вождь вздохнул и поменял поедание на настороженность. Дело было серьезное, упоминать всуе налоговую было чревато её приходом. Завхоз конечно, как обычно, выкрутится, так что бить будут вождя. А ему это не нравилось. — И что случилось? — Тут мимо нас кочует племя, и честное слово… При упоминании «честного слова» вождь расстроился, точно будут бить, и даже, ногами. — Так вот, честное слово, это самая настоящая триба и им я уже продал эксклюзивную идею! Волосы встали дыбом по всему телу, и самый гениальный вздрогнув, переспросил: — Какую, какую идею? — Эксклюзивную! Вось! — Да саблезубому в глотку, твои эпитеты! Идея-то, о чём? — Понятия не имею, но взять с них можно много! Вождь попытался заглянуть завхозу в глаза, увидел там кристальную честность, и обреченно махнул рукой: — Ясно, пойдём, посмотрим. Смотреть было особо не на что, по колено в снегу, сгибаясь под тяжестью пожиток, мимо брели неандартальцы, о чём-то беззвучно шевеля губами. У входа стоял вожак, закутанный в плохо выделанные меха. Меха было много, и дубина была тоже большая. — Захади, дорогой, — вождь гостеприимно распахнул вход, — Идею я тебе уже нашел. — Экс… Екс… — попытался выговорить вожак, доверчиво оставляя дубину на пороге, впрочем в пределах досягаемости. — Эксклюзивней не бывает, — успокоил его вождь, — С пылу, с жару. — С жару, это замечательно, — обрадовался Грмызуний Откусивший Ухо Саблезубу (можно просто Гыр), протягивая закоченевшие руки к костру. «Варежки ему, что ли продать?» — тем временем думал вождь, пододвигая мамонтятину гостю, — «Или ещё подумать?» С улицы доносилась радостная скороговорка завхоза, уже забирающего аванс. Судя по диким воплям, покупатель идеи ему достался достойный. В ход шла самая дикая божба, вплоть до упоминания аудиторов и министерства по налогам и сборам. А в штабной пещере, высокие (минимум, метр шестьдесят) договаривающиеся стороны обсуждали более приятные материи. Например, что лучше, пять жен, или много жареного мяса? Не успевшую удрать мысль, вождь уже отдал для практического воплощения, и поэтому увлеченно занимался снова тремя вещами, то есть, сидел, ел, и говорил. Практически проверяли только вопрос о жареном мясе. Первый вопрос, о женах, мудро отложили на потом, как слишком сложный. Наконец-то появились первые экспериментальные образцы, и, отдуваясь, вожди вышли на полигон. На полигон упорно выталкивали первого испытателя, тот упирался, и что-то кричал. Его никто не слушал, вожди негромко беседовали о политике, завхозы продолжали торговаться, и рикошеты божбы уже свалили замертво небольшое стадо шерстистых носорогов. Туши тащили к пещерам, и прибывший завхоз громко требовал свою долю. — А что вам дома не сиделось? — Благодушно поинтересовался вождь. — Гео-по-ли-ти-ка, — по слогам выговорил Гыр, при этом старательно загибая кривые пальцы. — Что-о-о?!! — Короче говоря, соседнее племя нам накостыляло, пришлось эми-гри-ро-вать. — И где ты такие слова услышал? — Искренне удивился вождь. — Шаман научил, — грустно вздохнул вожак, и кивнул в сторону торжища. Вождь сочувственно вздохнул, и перевел взгляд на полигон. Первый испытатель, или испытуемый, вышел на снег в легком одеянии и со странными кругами на ногах. «Эх, площадь опоры маловата» — успел подумать вождь, прежде чем испытатель провалился в сугроб, издав леденящий душу вопль. Причина вопля стала ясна, когда стонущего «добровольца» вытянули из снега. Оказывается, эксклюзивные снегоходы порвали крепления и быстро достигли междуножия. Второй был более предусмотрительный, и площадь опоры была более чем достаточной. Только вот ходить он уже не мог, круги из веток, переплетенные тонкими веточками, цеплялись друг за друга. Но это были уже мелочи, да и завхозы-шаманы уже наторговались, то есть драка прекратилась, и шла дележка награбленного (то есть наторгованного). Гыр был доволен, с новыми снегоходами, драпать можно было быстрее, а это было самым главным в настоящий момент. — Ну, ты, заходи, если что, — попрощался вождь, и направился в свой кабинет, продолжать заниматься всеми тремя делами. «Одним женихом в племени меньше» — думал он на ходу, — «Придется многоженство вводить, или профессию холостого испытателя. Да уж, прогресс — птица гордая, пока не пнешь, не полетит. Главное, вовремя увернуться, когда эта птичка начнет отвечать на пинки».
Сообщение отредактировал Imperialist - Четверг, 13.12.2018, 21:12 |
| | |
|
Imperialist | Дата: Пятница, 21.12.2018, 19:12 | Сообщение # 87 |
Боцман
Сейчас: На суше
| ПРОГРЕСС НЕЧАЯННО НАГРЯНЕТ… Заслуженный Грхым размышлял. Думать он собирался начать позднее, после размышлений. Размышление было о статусе, о привилегиях и обязанностях. А так же о дровах. Заслуженных в племени становилось все больше и больше, а дров все меньше и меньше. В общем, понятно, что надо было повышать собственное положение, но куда? В вожди Грхым не стремился, там надо было много думать, а думать было лень. В завхозы? Тем более не хотелось, завхоза часто били, вернее пытались. Но если сегодняшний заведующий хозяйством ловко уворачивался, то Грхым боялся, что крутиться так он не сможет, опыта было маловато. Так что, надо уже думать! Первая мысль была старой, заслуженной, и знакомой: «Поспать бы…» С ней, тяжело вздохнув, пришлось распрощаться. Вторая, взявшаяся неизвестно откуда, отчаянно стеснялась, но всё-таки смогла сообщить, что думать надо логически! Логически, это как? В голове показалось видение диких поросят, идущих за свиньей на водопой. Каждый поросенок держался за хвостик предыдущего. Картинка подернулась рябью и сменилась чудным видом тех же поросят, но уже жаренных. Но мысль осмелела, вернее, охамела, и гастрономическое чудо исчезло под нависшими сводами черепа, то есть пропала навсегда. Свои возможности Грхым оценивал трезво, и попыток найти что-то в голове никогда не делал. Бесполезно. Теперь показывались мысли, которые брели друг за другом в направлении успеха! Итак, мысль гениальная — «Из искры возгорится пламя!». Мысля, горделиво замерла, и даже несколько раз обернулась вокруг оси, чтобы все могли полюбоваться ею. «Значит, берем искру, она возгорается…» — караван брёл в темноте абстрактного мышления, вздрагивая от вида забытых проектов, — «Возгорается, возгорается… Да затопчи тебя мамонт!» — озлился заслуженный изобретатель, — «Это уже давно придумано! Следующая!» Следующая логическая мысль была слегка фривольной. Возгоревшиеся пламя нежно гладило розовую кожу бедра молочного поросенка, превращая её в зажаристую корочку. «Отставить!», — глотаю слюну, приказал хозяин, — «Не расслабляться! Думать!» Пришлось думать дальше, дров было мало, и даже завхоз только разводил руками, в ответ на просьбу увеличить количество выдаваемого довольствия. Кулинария, вернее, её изобретение, постоянно откладывалось. В общем, логическое мышление подводило, и на помощь пришло подсознание. Из черноты непознаваемого альтер-эго выбралось утверждение о единстве и борьбе противоположностей! Несколько минут Грхым и утверждение непонимающе смотрели друг на друга. Человек смутно догадывался, что он что-то открыл, а утверждение не менее смутно понимало, что оно явно поторопилось явиться, лет этак на тысячу. Но было уже поздно! — Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет! — радостно завопил Грхым и, схватив любимую дубину, помчался в штаб. В штабе племени в самом разгаре было рабочее совещание. То есть, вождь и завхоз занимались своим любимым занятием, вкушали пищу. Влетевшего Грхыма встретила метко брошенная кость, и поэтому он смог говорить только через некоторое время. Но сказал он многое! После краткой, но эмоциональной, характеристики моральной нестойкости родителей завхоза, Грхым в красочных выражениях обрисовал почтенному неандартальцу, его дальнейшую судьбу, в которой фигурировали мамонты, шерстистые носороги, саблезубые тигры, и, увы, слишком рано вымершие диплодоки. Причем в нехарактерных для них и завхоза позах и занятиях. Только после этого, заслуженный изобретатель смог говорить о деле. — Первое! — Патетически воскликнул Грхым, — Век каменный, но не найти камней! — Как не найти!! — Не менее громко закричал завхоз, — Камней у нас есть, и даже много!! Совершенно свеженький гранит, и хватит его, чтобы построить не одну мастабу!! — Кого-кого? — Недоверчиво переспросил вождь. — Неважно! — Решительно отмахнулся изобретатель и, полюбовавшись на отвисшие челюсти начальства, продолжил, — Второе, из искры возгорится пламя, и возгоревшись согреет наших глубокоуважаемых руководителей! — На всех дров не напасешься, — проворчал завхоз, пододвигаясь к костру. — И не надо! — Выдал сногсшибательную идею заслуженный, — Мы пойдём другим путём! — Куда? — Спокойным голосом поинтересовался вождь, решительно пододвигая к себе деревянное блюдо с мясом. — Кто куда, — так же спокойно ответил Грхым, — Лично я, в шаманы. А завхоз будет искать горючий черный камень. — И много надо? — Чтоб всем хватило! — Шоб всем хватило, такого не бывает, — изрёк политэкономическую мысль вождь, — Пусть будет всем поровну, но нам нужно немного больше, потому что нас уже трое!
|
| | |
|
Imperialist | Дата: Четверг, 27.12.2018, 19:40 | Сообщение # 88 |
Боцман
Сейчас: На суше
| Рождественская история Снег падал в кромешной тишине. Он был мягок и нежен, как смерть. Снежинки опускались на ярко-рыжего щенка, и пока ещё таяли на его тельце. Таяли… отнимая тепло из крохотного тельца. Маленький пёсик засыпал под негромкое падение снега, засыпал последним сном. В его памяти ещё слышалось свирепое рычание мамы-собаки, бросившейся на злых, которые пришли за ним, и её последняя мольба, «Беги, маленький, беги. Я задержу их»! И он бежал… долго, но маленькие лапки не могли долго нести его, и он упал на белом покрывале. Мать спасла его, враги не стали искать маленького рыжулю, хотя убежал он недалеко. Но от смерти не убежишь, даже от такой нежной. Ему уже не было холодно, он не скулил, сил не было. Только было немного стыдно перед мамой. Тишину бесцеремонно нарушил хруст снега, глаз щенка слабо дрогнул, но упавшая в этот момент снежинка полностью закрыла обзор. — Ты чего здесь лежишь, малыш? — с высоты громом прозвучал хриплый голос. Слова были бесполезны для собачонка, но главное в них услышал. Теплоту. Он хотел гавкнуть в ответ, но только еле слышно пискнул. — Эк, как ты ослабел, — тельце бережно обняли две ладони. Они обожгли его горячей кожей, и щенок дернулся, как от удара. — Спокойно, брат, спокойно, — успокаивающе ворковал бас, —Не дело это, одному на снегу лежать. Махонький ты ещё. Ну иди ко мне под куртку, спрячем тебя от безносой. Нет у неё таких правов, детей забирать. Нет, и не может быть. Малыш не испугался, когда серый свет канул за шелестом застегиваемой «молнии», тут было тепло, почти как у мамы-собаки в пузе. Он по привычке стал искать сосок, но всё тот же голос насмешливо прокомментировал: — Не тычься носиком, кроха. Придём домой, будет тебе молоко. От усталости, умирать всегда тяжело, а в детстве – вдвойне, собачонок уснул, и открыл глаза только тогда, когда его поставили на лапы, и ласково ткнули носиком в блюдечко с тёплым молоком. Ах, как он проголодался! Досуха вылизав блюдце, щенок попробовал вильнуть хвостиком. Заодно он смог поднять голову и посмотреть на своего спасителя. А тот сидел на табуретке и грустно смотрел на свою находку. — Ну что же друг, будешь ты Солнышком, мне его сильно не хватает. Иди ко мне, — и нагнувшись поднял весело подбежавшего малыша себе на колени, — Не зря говорится в Книге, что «Ибо, если упадёт один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадёт, а другого нет, который поднял бы его». Я помог тебе, надеюсь ты поможешь мне справится с самым страшным врагом в старости, одиночеством. Ты же рыжий пёс, символ года. — Тяв, — согласился засыпающий щенок.
|
| | |
|
Imperialist | Дата: Вторник, 15.01.2019, 13:23 | Сообщение # 89 |
Боцман
Сейчас: На суше
| Почему слоны боятся мышей Маленькая (не более пятисот килограмм) слоненка бежала по лесу. От хрупкого плечика в разные стороны разлетались баобабы* и прочая древесная мелочь. Баоженщины и прочие девушки уже давно не росли вдоль тропы, где прогуливалась слоновья дочка, эволюция, знаете ли. Любому деревянному тугодуму рано или поздно становится понятным, что детская непосредственность вкупе с массой, неблагоприятно воздействует на здоровье. Бао-бабов это не касается. Мысли, я имею в виду. Неожиданно слоненка резко остановилась, упершись в очередной баобаб. Вернее, она остановилась, а баобаба устремилась вдаль, на ходу превращаясь во множество щепок, сучьев и просто трухи. Уши девочки стали шевелится, пытаясь уловить какой-то писк, но наконец-то сфокусировались и слоненка опустила глаза. На тропинке, прямо перед ней, возмущенно пищала маленькая мышка. — Я извиняюсь, — преклонила передние ноги вежливая слоненка, — Но я совсем тихо бежала. Она прислушалась, и пожав плечами, продолжила: — Но я же не виновата, что такая большая. Папа и мама ещё больше меня. А кто это ползёт по моей голове? Дети? Ну ладно, раз уж я их разбудила, то пусть играют. На полянке царила идиллия и безмятежность. Слоненка внимательно слушала маму-мышу, старательно держа свой хобот прямо, с небольшим изгибом в конце. По ходу с радостно-восхищенным визгом катались мышата, время от времени долетая до дальних кустов. А их мама рассказывала грустную повесть о своём житье-бытье. Слишком маленькими были мышки, слишком незаметными, и никто их не боялся. И как, прикажете воспитывать детей? В вечной трусости? Чтобы всю жизнь боялись, тряслись и прятались? Ведь так можно и вообще исчезнуть с лица земли. Как-нибудь спрячешься, и сам себя потеряешь. Навсегда. Мама не знала, что ей делать, и поэтому просила, чтобы папа-слон подумал об этом. Маленький серенький клубочек пуха в очередной раз пролетел через поляну, восторженно пища от своей храбрости, и неожиданно раздался глухой удар. Слоненка и мышь встревоженно переглянулись. Из кустов вышел орангутанг, держа за хвостик мышонка. Под правым глазом обезьяна стремительно наливался темно-синем большой синяк. Укоризненно посмотрев на беседующих, орангутанг молча отпустил нарушителя спокойствия, и вновь скрылся в кустах. Мышонок, опустил взгляд долу, и бочком-бочком, обошёл маму. Потом, тихо взвизгнул и быстро стал забираться на слоненку. Мама мышь тяжело вздохнула и попыталась поймать шмыгнувшую мимо неё дочку. Но та, привычно увернулась, и помчалась за своим братишкой. Слоненке на минутку стало стыдно, она тоже убегала от своей мамы, потому что та обожала рассказывать о том, как должна вести себя воспитанная слоненка. Это было правильно, но ску-у-учно… С папой было легче, ему всегда можно было задать детский вопрос, который стопроцентно погружал слона в глубокие раздумья. Например, почему небо — синее? Но с мышью надо было что-то решать, отмахнуться от её просьбы было невозможно. Папа с мамой учили дочку, что сила обязана творить добро. Зла и подлости хватает и без неё. Но можно ли сотворить добро для всех? Никому, не причиняя обиды? А, ладно, пусть об этом папа думает, он – большой! Слоненка тряхнула головой, освобождая её от лишних мыслей, и маленький мышонок полетел совсем в другую сторону. «О-о-о»!!! — раздалось из кустов, и вновь показался орангутанг. Лицо его было уже симметрично, и под вторым глазом наливался другой синяк. Мышонок бежал рядом, с тревогой посматривая на обезьяна. Подойдя ближе, орангутанг сверкнул глазами, правда из-за сузивщихся век, сверкание очень много потеряло в своей грозности, и свирепо заявил: — А я пойду на север! Там мыши не летают!! Мама мышь тревожно пискнула, но слоненка только помахала головой: — Да вернется он, на севере слишком холодно. Папа слон думал. Это было его любимым занятием, особенно сейчас, когда мама отправилась в гости к своей тетё, на недельку-другую, а любимая дочка колобродила где-то по окресностям. Они были обе любимые, но как много от них было шума! А вот концепцию истинно голубого неба можно было обдумывать долго… Кусты с треском развалились в стороны и слоненка ворвалась ан поле размышлений. Парочка силлогизмов жалобно пискнула под её лапками, а одинокая мысль стремительно убралась из-под ног. Папа вздохнул. — Папа! Скажи мне, почему слоны не боятся мышей?! — А, что, должны бояться? — Осторожно спросил папа. — Обязательно! — Зачем? — Как зачем? — Дочка закружилась вокруг папы, — Они же маленькие! А мы большие! Вот!! — Доча, — Слон покатал на языке такое простое, но полное любви и нежности, слово, — Ты выражаешься очень и очень нелогично. Почему большие, должны боятся маленьких? Это же противоречит правилам. — Да, папа! — Слоненка остановилась напротив отца, и серьезно посмотрела ему в глаза, — Во-первых, нет правил без исключений, а во-вторых, не нарушается главное правило! Сильный должен быть добрым! И это исключение, спасёт весь мышиный род. — Дочка, — попытался спорить папа, — Но когда у правила будет много исключений, оно уже не будет правилом… — Правильно! Тогда исключения станут правилами, а бывшее правило будет исключением. Или не будет, это как ты решишь! Итак? Папа удрученно сел на зад, его мудрости хватало, чтобы давно понять, с женщинами спорить бесполезно. Любое правило, любой закон, даже физический, они вывернут наизнанку, и будут абсолютно правы, заявляя, что синее – это черное, поэтому темно-красный галстук совершенно гармоничен к лазурному костюму. Но вся история жизни требует единства, ибо жизнь невозможна без этого. — Хорошо, моя лапонька. Слоны боятся мышей, и это – закон! __________________________________ * Теперь баобабы в джунглях не растут. Бегали там всякие...
|
| | |
|
Санна | Дата: Суббота, 19.01.2019, 04:05 | Сообщение # 90 |
Капитан
Сейчас: На суше
| Саша, Рождественская история и Почему слоны боятся мышей - просто прелесть! Спасибо тебе!
Легкая придурковатость снабжает мозг кровью и обеспечивает индивидуальное творческое пространство...
|
|