Какой интересный у вас с супругой творческий тандем! Прямо как где-нибудь в учебнике психологии - визуальное и вербальное ощущение мира; как передано одно и то же явление по-разному двумя людьми. Интересно
Так ведь практически всю жизнь рядом - и дома, и на работе (когда ещё работали) А, вообще-то, супруга вначале пишет картины, потом я сочиняю по ним тексты, затем она (супруга) читает и после одобрения всё это выходит "на люди". Впрочем, как и с картинами, которые жена сперва обсуждает со мной. Вот так и живём. И спасибо, Марина, за тёплые слова от нас обоих!
Сообщение отредактировал skazochnik - Среда, 05.10.2016, 14:40
мне тоже очень нравится миниатюра. Впрочем, как и все остальные... А вот такой пейзаж вижу впервые у Вашей супруги. Прекрасно! Передайте ей моё восхищение.
В новом дачном посёлке, неподалеку от трамвайной остановки, в окружении узловатых яблонь и груш приютился невзрачный домишко в два окна под выгоревшей черепичной крышей. Он остался ещё с тех давних времён, когда здесь был хутор с мельницей. Самой мельницы уж давно нет, а дом, огороженный серым, местами подгнившим забором, всё ещё стоит на прежнем месте. Хозяин – молчун дед Степан целыми днями что-то мастерит на своём участке: то пилит, то постукивает молотком или сверлит. Вездесущие непоседливые мальчишки уж и вовсе извелись, пытаясь утолить своё любопытство. Но хоть как ни ловчили, а не смогли даже одним глазком заглянуть – уж больно забор высок, да и хозяин строг. Один лишь котёнок Тимошка наверняка знает, чем занят дед Степан. Но его это особо не интересует. Котёнок любит уходить к старому забору и, устроившись у небольшого пролома возле самой земли, часами наблюдать за прохожими на улице и проезжающими иногда трамваями. Он мечтает о том, как однажды, когда вырастет, отправится путешествовать. А пока Тимошка на улицу ни ногой, вернее, ни лапой – мал ещё…
Вот и наступил тот волшебный миг, когда светлый день неуловимо погружается в загадочные сумерки. Ещё золотят последние отблески зимнего солнца дальние верхушки высоких сосен, застывших в сказочной полудрёме. Ещё чуть розовеет остывающий горизонт, а под окнами тёплого и уютного дома уже залегли глубокие морозные тени – предвестники стылой ночи. Вот-вот сгустится тьма, и рассыпятся по глубокому синему бархату далёкого небосвода жемчужные звёзды. На столе перед заиндевелым стеклом алеет пышными верхушками пуансеттия. Каждый год она проводит зимние праздники на этом месте, словно сияющая в окошке рождественская звезда – именно так и называют в народе этот цветок. Рядом с ним замерли две куклы – подарки для любимых внучек, сделанные собственноручно бабушкой. И лежит раскрытая книга, ожидающая малышей, чтобы поведать им добрые и весёлые истории. За укутанными в снежные шубы деревьями, в доме напротив светятся окна – там тоже, как и повсюду, готовятся к празднику. Всё затихло в томительном предощущении чуда рождественской сказки…
У одинокого пожилого настройщика роялей живут два волнистых попугайчика – Петруша и Кеша. Хозяин сделал для своих любимцев такую просторную клетку, что она занимает половину стола в большой комнате. Но в клетке попугайчики находятся только во время отсутствия настройщика. Когда же он дома, то выпускает питомцев летать по квартире, а сам устраивается поудобней в старом, но ещё крепком кресле и погружается в чтение своих любимых книг. Совсем ещё молодой ярко-голубого окраса Кеша, летает по комнатам, что-то беспрестанно лопочет, перекладывает с места на место небольшие предметы, да так, что потом и не найдёшь, или ощипывает листочки с веток гибискуса. Одним словом: проказничает. А ещё он любит взобраться на плечо хозяина и слегка пощипывать его за ухо, кося при этом хитрым глазом в книгу, словно что-то понимая. А вот Петруша ведёт себя вполне спокойно и благовоспитанно. Оно и понятно – возраст уже не тот. У него с годами даже восковицы на клюве посветлели, словно выгорели. Он-то знает много чего, да помалкивает, ведь каждому известно, что слово – серебро, а молчание – золото! Лишь иногда, когда хозяин попросит, Петруша может без запинки выдать пару стишков или пословиц, которые запомнил, когда настройщик читал их вслух. И хотя Петруша с Кешей такие разные во всём, но живут дружно и никогда не ссорятся…
Едва тлеет в голубом морозном небе остывшее зимнее солнце, бросая на плотный снег розоватые отблески. Но уже норовит оно побыстрее скатиться за далёкий холодный горизонт. Последние лучи дневного светила не в силах согреть иззябшие безлистые деревья, погрузившиеся в долгую спячку. Лишь пушистый снег, подобно белому пледу, заботливо укутал корни и землю вокруг, прикрывая от лютого мороза, что обязательно нагрянет нынешней ночью со своим снежным воинством. Неподвижно застыла плавная речка извивистым прозрачным зеркалом. Отражается в нём небесная синь с плывущими лёгкими облаками, и обнажённые стволы деревьев, словно задумчиво вглядывающиеся в непроницаемые глубины. Спокойно дремлет под ледовым панцирем река. Снится ей весёлое летнее разнотравье, звонкий жизнерадостный щебет пичуг да деловитое жужжание пчёл, спешащих собрать сладкую дань с цветочного ковра. Тёплый летний ветерок пошевеливает стебли молодого камыша, пугая хрупких стрекоз, и плещутся на мелководье резвые мальки, наверное, играя в чехарду. А в знойный полдень вовсю стрекочут неугомонные цикады… Всё это было и ещё будет не раз. А пока спит зимняя речка, застыв до весны в холодной ледовой неге…
Как-то перед самым Рождеством одна из соседок большой коммунальной квартиры застелила полку у окна в общем коридоре белой узорчатой салфеткой. Ей очень хотелось, чтобы у всех было праздничное настроение. Поэтому сверху она поставила горшок с пышной пуансеттией, верхушки которой покрывали зеленовато-белые прицветники. Увидев это, другая соседка принесла из своей комнаты ярко-красную рождественскую звезду (так в народе называют пуансеттию) и поставила её рядом с первой. Старый кукольник Ефим Петрович в свою очередь сделал весёлого Деда Мороза с мешком и повесил его на стенку рядом с цветами. Ещё через некоторое время кто-то добавил пару еловых шишек и большую праздничную свечу. - Ах, как здорово! – восторженно воскликнул художник, который зашёл в гости к своему приятелю кукольнику. – Какой замечательный рождественский натюрморт! Вот только мне кажется, что чего-то немного не хватает, а чего – не пойму… Но тут приоткрылась соседская дверь, и появилась маленькая девочка. Она подошла к полке и, поднявшись на цыпочки, поставила перед горшочками с цветами фарфорового ангелочка. Счастливо улыбнувшись, она вздохнула и ушла в свою комнату. - Вот теперь это само совершенство! – признался художник. – Я обязательно нарисую такую картину. На следующее утро на полке обнаружили коробочку, перевязанную алой лентой. По молчаливому согласию все решили, что это подарок для маленькой девочки. Возможно, его приготовила бабушка для своей внучки, а может быть, и ангелочек. Как знать? Ведь в Рождество случаются чудеса…
Всё проходит, как сказал мудрец, но ничто не проходит бесследно. И вот уже отвьюжили неугомонные снежные метели, укутывавшие спящую природу в белую пушистую шубу. Отзвенели прощальной мелодией вешние капели, истаивая слезинками хрустальных сосулек на краях крыш и карнизов. О чём они плакали, нам не дано знать. Но, сливаясь в игривые ручьи, их слёзы дали живительную влагу пробуждающейся, словно спящая красавица, природе. Первыми проросли свежей зеленью, согретые ласковыми солнечными лучами, просыпающиеся пригорки, а за ними уже и вся земля. Наполнились птичьими песнями ожившие рощи. И откуда-то из прекрасной сказочной дали с любопытством выглянули в наш мир нежные анютины глазки – один из вечных символов постоянно возрождающейся по весне природы. Правда, ботаники называют эти цветы виолами или трёхцветными фиалками. Что ж, им – учёным, виднее, но, согласитесь, анютины глазки звучит гораздо душевнее. А уж если и вовсе ласково, то просто анютки. И не зря этот цветок называют символом верности влюблённых, ведь по старинной традиции молодая девушка дарила анютки только своему суженому, а это многое значит! И пусть всегда радуют глаз эти прекрасные, нежные цветы, окружённые ореолом чувственной романтики и сладостных мечтаний, потому что ничего не проходит бесследно. И пока живы анютки, жива и любовь…
Как монотонны и безлики серые будни бытия, невзрачной рекой несущие утлый кораблик жизни к туманным берегам грядущего. За поворотом очередной непримечательный поворот, как и тысячи предыдущих. Нет ярких красок, всё блёкло и тускло, подобно старому холсту, затёртому в безуспешных попытках изобразить нечто особенное, волнующее. Равнодушная полусонная одурь… и вдруг – цветные огни, бодрящий пульс ритмичной музыки! Струятся незнакомые ароматы, исподволь намекающие на возможность лёгкого приключения. Это витающее в воздухе волшебное предощущение многообещающего праздника… Да, это – вечеринка! Радость общения старых друзей и новых знакомых. Удобный случай в непринуждённой обстановке слегка приоткрыться и, быть может, осторожно поделиться сокровенным. Ощутить тепло родственных душ и… как знать, встретить того единственного, кто заставит замереть сердце в сладостной истоме безграничного чувства. Ведь всё возможно, нужно только немножечко верить в чудо… Вон там, чуть в стороне тихо шепчется парочка, доверчиво клонясь друг к другу. Не стоит им мешать. Здесь приятели толкуют о чём-то, а кто-то и вовсе не рассчитал сил и уже тихо отдыхает. Что ж, бывает и так… а вот это уж воистину вопрос вопросов: как ухитрилась бестолковая груша влезть в бутылку с таким узким горлышком?! Впрочем, чего только не случается на таких мероприятиях – как ни крути, а вечеринка – это вечеринка, пусть даже и грушевая…
В самом конце жаркого лета, когда слегка выцветший лес за дремлющей в истоме речкой колыхался в знойном мареве, в дальнем углу старого пыльного сарая у надутой от важности серой гусыни вылупились потешные гусята. В отличие от своей вечно сердитой мамаши малыши оказались очень весёлыми и любознательными. Едва научившись шлёпать маленькими перепончатыми лапками, гусята с жизнерадостным писком принялись ковылять по двору, норовя заглянуть в каждый уголок. При этом стоило одному из них найти что-нибудь интересное, как тут же сбегалась вся шумная ватага. Толпясь и отпихивая друг друга, птенчики старались подобраться как можно ближе к находке. А если удавалось, они пытались клюнуть её, просто так, на всякий случай – а вдруг вкусная. Время шло. Гусята подрастали. Конечно же, хозяйка не жалея подсыпала им в кормушку и толчёные крупы, и размоченные в воде хлебные корки, и отварной картофель с кашами, но малышам всё равно хотелось чего-нибудь новенького, необычного. Иногда они забирались в кладовку и усаживались вокруг глиняного горшка надёжно закрытого плотной холстиной. От нечего делать, гусята пощипывали спелые яблоки, лежавшие на полках, и фантазировали, пытаясь угадать, что же вкусного находится внутри загадочного горшка? Старый муравей хорошо знал, что там хранится золотистый барбарисовый мёд, который гусятам совсем не нужен, но ничего им об этом не говорил, чтобы не огорчать. Пусть мечтают малыши и радуются каждой мелочи, пока их жизнь беззаботна…
О любви много сказано и написано, ещё больше, наверное, спето и, казалось бы, добавить уже нечего, но… ведь эта тема вечна, по крайней мере, пока существует жизнь... Повседневные проблемы, заботы. Мысли безостановочно мчатся по кругу, опережая друг друга, а бездумный взгляд тем временем непринуждённо скользит по лицам окружающих, не задерживаясь ни на мгновение и вдруг, словно споткнувшись на полном скаку, замирает в растерянности, плавно перетекающей в заинтересованность, а затем в восхищение. И вот, вроде бы, ничего сногсшибательного – глаза как глаза, волосы… стать… Ан нет! Есть что-то неуловимое, необъяснимое и невероятно притягательное, нечто такое, что и словами-то невозможно передать, и умом не понять. А вот сердце чувствует, оно ведь такое… и сжимается в сладкой истоме, проваливается куда-то и летит, летит на крыльях вспыхнувшей любви! Да, никто не знает, что будет потом: светлая радость совместно прожитых дней, неувядающее чувство, как в тот первый день, чудо рождения новой жизни, или медленное остывание и привыкание. А, может, придёт разочарование, или, что ещё хуже – боль и обида. Никто не знает. Но, не полюбив на самом деле всем сердцем, никогда и не узнаешь. И лишь бледно-розовые лепестки нежных, хоть и недолговечных пионов, хранящих множество трогательных историй, способны пробудить своим волшебным ароматом романтические эмоции. А потому – дарите любимым пионы на счастье!
Дата: Воскресенье, 07.05.2017, 12:04 | Сообщение # 75
Мичман
Сейчас: На суше
Цезарь и цветы
Любопытно, почему хозяева дают своим домашним питомцам те или иные имена? Щенок Цезарь в последнее время начал иногда задумываться над этим вопросом. Ведь как ни крути, а что-то за этим должно скрываться. Может быть, в родословной где-то примешалась благородная кровь, а вдруг, он и вовсе прямой потомок какого-нибудь всемирно известного породистого чемпиона? Эх, знать бы… да только хозяева об этом молчат, а самому спрашивать пока неудобно – мал ещё. На самом деле щенка взяли совершенно бесплатно из приюта для бездомных животных, но он об этом не подозревал. А Цезарем назвали за чуточку горделивый вид, достойное поведение и умный взгляд. Это лето было первым в жизни малыша, поэтому всё казалось необычным и прекрасным. Вволю напрыгавшись и наигравшись мячиком, Цезарь устраивался у низкого каменного крылечка и подолгу рассматривал яркие цветы, которые хозяева с любовью рассаживали в вазонах по всему двору. Он с изумлением наблюдал за легкокрылыми мотыльками и пёстрыми бабочками. А особенно ему нравились озабоченно гудящие пчёлы, потому что от них вкусно пахло. Щенок не знал ещё, что это аромат сладкого мёда. Иногда шумной ватагой прилетали беззаботные воробьи. Они шустро прыгали по ступенькам, галдели, мусорили и пытались искупаться в миске с водой, одним словом – вели себя весьма неприлично, поэтому Цезарь прогонял нахалов. Он не хотел, чтобы воробьи помяли разноцветные пеларгонии, которые хозяева иногда попросту ласково называли калачиками. Такое название щенку нравилось больше, потому что было вкуснее и напоминало тёплый хлеб. Да и вообще жизнь удалась, если вокруг красивые летние цветы…